Нужный образ

— Молли всегда была как любимая тетушка для моих ребят, — сказал сенатор Шеннон. — Когда они были маленькими, Молли держала лошадей. Лейси ее любимица. С тех пор как умер ее отец, она живет одна, — он покачал головой. — Она все еще одевается по моде 1925 года, но она замечательная личность. Дети ее любят.

В дверь постучали и, когда сенатор крикнул, чтобы входили, вошел Люк. У него были такие же холодные, недоверчивые серые глаза и худое лицо, как и у отца, ястребиный нос, а также высокие скулы Лейси. Таким был Люк. Сенатор представил нас, и мы обменялись рукопожатиями, потом Люк извинился, пояснив, что ему нужно идти, чтобы проверить разметку поля.

Молли, которая с кем-то говорила в холле, вошла в библиотеку, оживленная, со сверкающими глазами словно любопытная птичка.

Когда нас представили друг другу, она протянула тонкую холеную руку.

— Опять у них эта дурацкая игра, Молли, — пожаловался сенатор.

— Да, сенатор, сначала был футбол, — ответила она. — Помните, как Келли сломал руку? Время идет, идет.

— Меня не было здесь, когда это произошло, — сказал Шеннон. — Перелом был сложным, да еще и открытым. Лейси побежала к Молли, и она повезла их разыскивать врача.

— Они играли в гольф, — возмущенно сказала Молли. — Их никогда нет дома, когда они нужны.

— Так вы нашли врача?

— Доктора Лоутона в Блэйртауне, — сказала она. — Знаете, у него было чудесное кресло Хэмпела, но он не хотел его продавать.

— Молли коллекционирует антиквариат, — холодно пояснил сенатор.

— Еще одна вещь, и мне придется перебираться в сарай.

— Молли, — мягко произнес сенатор, наклонившись вперед. — Мистер Маккул и мистер Майклз, который скоро вернется, те самые люди, о которых я говорил. Они виделись с Бенни.

— Мы должны вытащить его оттуда, сенатор, — горячо заговорила она. — Каждый день положение ухудшается. Если я не плачу, они заставляют меня ждать, говорят, что я могу посещать его только в определенные часы…

— Мы что-нибудь сделаем, — успокаивал ее Шеннон. — Не надо волноваться.

Она заговорила, покусывая губы.

— Как я могу не волноваться? — она повернулась ко мне, ее мягкие карие глаза блеснули слезами. — О-о, если бы вы могли мне помочь, мистер Маккул!

— Мы стараемся.

— Сенатор говорил вам о Бенни? — не дожидаясь ответа, она продолжала: — Думаю, мне надо бы стыдиться самой себя, женщина, вроде меня, беспокоится за мужчину, вроде него. Когда я впервые услышала, что он был вором, я сказала себе, что никогда больше не увижу его.

Она пожала плечами.

— Это длилось всего три дня. Наверное, правильно говорят: просто старая дура.

Сенатор наклонился вперед и погладил ее по руке:

— Вы не обязаны ничего объяснять, Молли.

Но она не обращала на него внимания.

— У меня большой дом, красивый дом, но мне пятьдесят пять и я одинока. С тех пор, как десять лет назад умер мой отец, я живу одна. Понимаете, я часами сижу у окна, глядя в пустоту. В поселке говорят, Молли самая занятая женщина в графстве со своими комитетами и антиквариатом. Но они не знают, мистер Маккул, что иногда самая занятая женщина еще и самая одинокая. Конечно. Бенни вор, но я его люблю. Что еще можно добавить? Я сказала это Лейси, и она поняла. Иногда мне кажется, что только она понимает меня.

Через несколько минут в библиотеку вошли Лейси, Джош и Келли, так и излучая жизнерадостность. Когда Лейси увидела Молли, она поспешила к ней и обняла ее.

— Я как раз спрашивала твоего отца, куда ушли годы, — рассказывала Молли. — Кажется, только вчера ты показывала свои первые бриджи, а Келли и Люк хотели носить только красные куртки.

— Это было после того, как вы взяли нас на верховое шоу, — сказал Келли. — Мы с Люком хотели ездить так же, как конная королевская полиция.

— Между прочим, мисс Шапиро, — произнес я, — это мой партнер Джош Майклз.

— «Мисс Шапиро»? — повторила она, протягивая Джошу руку. — Это всегда заставляет меня вспомнить о возрасте.

— Что вы имеете в виду, говоря «возраст»? — поинтересовался Келли. — Разве я не пригласил вас на танец в школе в Валентинов день^{50}?

— Он пригласил, — сказала она нам, и ее голос зазвенел от удивления. — Наверное, я была сумасшедшая, но я пошла.

— И вы оба выиграли в конкурсе на лучший чарльстон, — произнесла Пэм, которая только что вошла. — Келли до сих пор хранит кубок.

Молли улыбнулась, и они улыбнулись в ответ. Было очевидно, что они любят ее.

— А где Люк? — спросил Келли.

— Проверяет разметку поля или делает что-нибудь не менее глупое, — проворчал сенатор. — Вы что, собираетесь сегодня играть в эту идиотскую игру?

— Совсем немного, — ответил Келли. — Все будут разочарованы, если мы не сыграем.

Он стал объяснять нам:

— Лакросс. Вы играете, Джош?

— Ну-у, я видел, как в нее играют. Это достаточно жесткая игра.

— Хотели бы присоединиться к нам для развлечения?

— Даже не знаю.

— Может быть, мистер Майклз мог бы охранять наши ворота, — весело предложила Лейси.

— Это Джош, Лейс, — поправил Келли, — и если Джош хочет охранять ворота, что ж, это было бы замечательно.

— Нет, нет, — непринужденно сказал Джош. — Я играю для пробы.