Нужный образ

— Жилищное строительство, бедность, положение в гетто. Мы изучили досье почти всех федеральных агентств, доклады штатов и городов. Мы работали над ним больше года.

— Лейси великолепна в исследованиях, — сообщил Люк. — Я прочитал кое-что, и это производит впечатление.

— Факты и цифры редко волнуют рядовых избирателей, — сказал Джош. — Почему бы вам не дать нам копию доклада? Мы увидим, как сможем использовать его. Помните, нам нужны факты-бомбы. У нас очень мало времени.

Он открыл дверь.

— Я думаю, Лейси могла бы работать с нами, организуя батальоны женщин. Они чертовски важны в любой кампании.

— Не знаю, — с сомнением сказал Келли. — Лейси совсем не любит эти чайные вечера и общество.

— Еще до того, как все закончится, она полюбит чай, — заявил Джош. — Джентльмены, мы позвоним вам из Вашингтона, как только получим слово.

Мы пересекали холл, когда с лестницы спустилась Лейси.

— Дети в постели, Лейс? — спросил Келли.

— Пэм только что оторвала их от телевизора и отправила в ванну, — сказала она, потом добавила: — Я еду в город. Я обещала одной из учительниц, что заеду к ней на несколько минут.

— Можно вас подвести? — спросил Джош.

— А почему бы и нет, — не колеблясь, ответила она. Потом повернулась к отцу: — Я останусь с ней на ночь и вернусь завтрашним вечернем поездом в пять часов двенадцать минут. Говарду нужно будет заехать за мной.

Я заметил, что Джош, казалось, задумался, следя за ней глазами.

После нескольких рукопожатий мы вышли. Я припоминаю, как повернулся, когда мы медленно отъезжали по петляющей дороге по направлению к шоссе, чтобы окинуть последним взглядом большой дом в свете морозной луны, которая только что начала подниматься.

— Разве это не красиво, Финн? — спросила Лейси.

— Очень, — согласился я.

— У вас неплохое поле для лакросса, — сказал Джош, выехав на скоростную дорогу. — Вы играете каждое воскресенье?

— Большинство воскресений, когда все съезжаются, — и она добавила, а я мог поклясться, что она улыбается в темноте, — или когда у нас гости.

— Спаси Господи ваших гостей, если они не умеют играть.

— Это всегда выбор гостей, — сказала она. — Софтбол. Тачфутбол. Баскетбол. У нас даже бывают шахматные турниры.

— Я выберу лакросс.

— Я не забуду, — сказала она и подвинулась на сиденье.

Если это и не раскололо лед, то, по крайней мере, он покрылся трещинами.

— Вам нравится политика, Лейси? — спросил я.

— Ну, в Вексфорде я слушатель поневоле.

— Думаю, вас не было в Вашингтоне, когда я работал в комитете с сенатором?

— Нет. Я была в школе в Швейцарии, — она повернулась к Джошу. — Знаете, в нашей семье Финн был просто легендой. Отец много раз рассказывал историю, когда Финн швырнул в него папку, — она рассмеялась. — Только вчера вечером он говорил, что был рад, что Финн не забивал в него гвозди.

— Это были трудные дни, — сказал я. — Слушания, которые мы проводили, или расследования, которыми мы руководили, были совсем непопулярными.

— Я знаю, — сказала она. — Я до сих пор со слезами вспоминаю, как читала редакторские статьи в газетах. Это было одной из причин, по которой я вернулась. Казалось, каждый, даже лидеры его собственной партии, были против его кандидатуры.

— Он ведь дважды терпел поражение, верно? — сказал Джош.

— Я никогда не забуду ту ночь в Чикаго. Это было ужасно…

Она мгновение колебалась.

— Надеюсь, этого никогда не случится с Келли.

Во мраке машины я видел, как она изучает Джоша.

— Вы примете предложение отца, да?

— Да, примем. Они сказали вам?

— Нет. Просто я решила, что «нет» вы могли бы сказать и по телефону.

— Келли сказал, что вы не в восторге от идеи.

— Они знают это. И знают, что я сделаю все, чтобы помочь Келли победить.

— Разве вам бы не хотелось видеть Келли президентом этой страны? — наполовину шутливо спросил Джош.

— Думаю, это было бы великолепно, но и ужасно. Не знаю, что это, но когда отец первый раз собрал нас и сказал… — мгновение она смотрела в окно на вспыхивающие огни проносящихся мимо машин. — Это звучит глупо, но я почувствовала, будто холодная рука коснулась моего сердца.

Лейси так произнесла эти слова, что я испытал потрясение. Другой темный инстинкт?

— Почему?

— Я не знаю, Финн… но в тот день, когда погиб мой муж, я сидела в патио и читала, как раз перед тем, как служанка подошла на звонок к двери. У меня появилось странное предчувствие. Я прошла в гостиную, а потом вошла служанка со священником и помощником мужа с раскопок… Тогда я узнала.

— Ну, мы лучше развеселим вас, — сказал Джош.

— Простите, — быстро промолвила она. — Знаете, обычно я не такая, но я просто не могу не чувствовать угнетение, когда думаю о толпах, рукопожатиях, людях, которым на самом деле на все наплевать, об обливании друг друга грязью и об этих ничтожных политиканах.

— Все это часть американской политики, Лейси, — напомнил я ей.