Нужный образ

На какое-то мгновение установилось молчание, потом Холмс непринужденно произнес:

— Предположим, мы пригласим сегодня конгрессмена ко мне в офис где-нибудь после полудня.

— Это было бы прекрасно, судья, — ответил Джош.

Из кармана жилета были извлечены большие, старомодные часы.

— Сейчас два часа, когда мы вернемся в офис, я встречусь с ним. Скажем в четыре.

Он многозначительно посмотрел на меня:

— Финн, я помню, вы любите ходить пешком. Что вы скажите, если я предложу вам пройтись?

— Прекрасно, судья.

Джош быстро произнес:

— Я должен кое с кем встретиться в Пресс-Клубе. Я встречусь с вами, когда вернусь в офис судьи.

— А это было бы полезно и для вас, Джош, — поучал судья. — Взгляните на старину Пола Дадли Вайта. Он говорит…

Но Джош поднялся и заплатил по счетам.

— Судья, в Корее я нашагался на всю жизнь, — сказал он и ушел, махнув нам рукой.

Я и раньше гулял с Холмсом и знал, что прогулка будет проходить по историческим местам: дом, где в затворничестве умерла Кейт Чейз; маленькая бронзовая доска в честь ФДР[23], которая воскрешала в памяти те великие дни. И только перед тем, как войти в офис, Холмс произнес:

— Ребята мне сказали, что в следующий раз у меня будут большие проблемы, Финн.

— Это так, судья. На этот раз они жаждут вашего скальпа.

— Если бы пять лет назад вы сказали мне, что я буду во власти у чертовых ниггеров, я бы счел вас помешанным, — горько сказал он. — А теперь даже Таммани-Холле черный.

— Такое время, судья, — произнес я. — Это назревало давно, и вот пришло.

— Я сказал им, что хочу лишь еще один срок, — продолжал он. — Они сообщили, что поддержат меня. Но они все люди прошлого и напуганы так же, как и я. Когда у меня были трудности в прошлый раз, вы и Джош сделали для меня все, Финн. Могу я вновь рассчитывать на вас?

— Джош дал вам слово, судья. Мы возьмемся за дело.

— Пойдемте пригласим Джоунса, — бодро произнес он.

* * *

Конгрессмен Вилфред Джоунс от Северной Каролины был отмечен вашингтонским пресс-корпусом одной деталью: он был глух, как пень, и носил старый слуховой аппарат. Но он великолепно читал по губам, как вскоре обнаружили некоторые свидетели и их адвокаты. Многие годы он был председателем подкомитета по проблемам городов и коррупции. Мне кажется, он всегда проводил слушания по каким-либо аспектам преступности, таким, как наркомания подростков, продажа оружия по почте и тому подобное. Почти всегда его свидетелем был кто-нибудь из известных гангстеров. Они никогда ничего не говорили и всегда ссылались на Пятую поправку к Конституции^{71}, но все слушания замечательно смотрелись по телевидению. После каждой серии заседаний следовал большой и серьезный доклад по какому-либо специальному вопросу. О, доклады были замечательными и рекомендации великолепными, но за этим ничего не следовало. Бюджет комитета никогда не урезывался, поскольку коллеги Джоунса откровенно боялись, что за этим могла последовать кампания возмущенных писем. Какой конгрессмен захотел бы встретиться с комитетом разгневанных женщин, требовательно вопрошавших, почему он помогает торговцам наркотиками губить американскую молодежь? Комитет занимался подобной деятельностью многие годы. Никто по-настоящему не обращал на него внимания, но он был неотъемлемой частью Конгресса. Теперь там образовалась вакансия, появившаяся после смерти третьего члена подкомитета.

Джоунс, увеличив мощность слухового аппарата, слушал, как Холмс восхвалял добродетели конгрессмена Шеннона, но вскоре стало видно, что у Джоунса есть собственные мысли насчет назначения в комитет.

— А теперь послушайте, судья, я думаю, для моего комитета необходим конгрессмен Флетчер. Я только говорю, что…

Десять минут мы слушали о заслугах конгрессмена Флетчера. Потом Джоунс закончил. Холмс медленно пустил сигарный дым и глянул на председателя подкомитета через голубую дымку.

— Я только сейчас вспомнил, Джоунс. Черт возьми, как я мог забыть?

— Что судья? — Джоунс дотронулся до рожка аппарата.

— Наш ланч, прошлым месяцем. Кажется, вы что-то говорили о своих избирателях на севере вашего округа…

— С тех пор, как уехала компания по производству мыла, весь этот чертов район на пособии по безработице, — пожаловался Джоунс. — Мы значительно сократили им налоги, но…

Холмс поднял руку:

— Правильно. Все эти несчастные избиратели на пособии. Разве же я не читал в «Вашингтон Пост»^{72}, что некоторые из них приезжали прошлым месяцем в автобусе для встречи с вами?

— Это была кучка представителей левых профсоюзов, — крикнул Джоунс. — Они весь день сидели в моем офисе, требуя, чтоб я что-нибудь сделал.

Спикер изучал кончик своей сигары.

— Теперь я вспомнил. Нам пришлось вызывать охрану, чтобы выставить их. — Он взглянул на нас шокировано и недоуменно: — Вы знаете, что некоторые из этих людей лежали на полу в кабинете конгрессмена?

Конгрессмен Джоунс встревожился. Я знал, что за этим последует, и Джош, судя по его легкой улыбке, тоже.

Спикер продолжал: