Нужным быть кому-то (СИ)

— Э-э-э-э, Анч… чутка, ты чё здесь забыла? — Макс недоуменно смотрел на неё. — Я вроде тебя не звал?

— Ага, не звал, полночи в любви объяснялся… и это… женщину из меня сделал… вот.

— Чё ты врешь, а? — Макс, — вступил в разговор уже полковник Шишкин, — ты подумай, это не город, здесь, сам знаешь, в момент присочинят, не отмоется ведь девка, а мы, Шишкины, своих в обиду не даем!

Макс, совсем одуревший, уставился на них:

— И чё теперь?

— Чё, чё… я как отец требую, чтобы ты на ней женился!!

— Я??? На ней??? — Макс ошарашенно смотрел на них, — вы, чё, шутите?

— Нет, Макс, мы как раз не шутим. Извини, но Аришка наша, так что выбирай: или женишься, или в Каменку тебе ходу нет!

— Ё-моё!! Не и как вы себе представляете нашу с ней жизнь? Она ж меня с детства терпеть не может!

— Ну, от ненависти до любви один шаг!

Макс долго молчал, что-то решая про себя, думал-думал, смотрел на Аришку, она же не сводила с него глаз…

— А, да фиг с ним, но если чё — развожусь, и вы чтоб не вякали. Лан, невеста, пойдешь за меня замуж?

Она серьезно кивнула:

— Да!

— Да? — 0пять припух Макс, — ты это серьезно?

— Да!

— Ну вот, — разулыбался Ванюшка, теперь уже тесть без пяти минут, — целуйтесь уже, да мы пойдем, не будем вам мешать.

И Макс как-то неловко потянулся к невесте, поцелуй малость затянулся. Когда Макс оторвался от Аришки, Шишкиных уже и след простыл.

— Хмм, ну раз так, то фиг ли нам теперь вставать-то? Продолжим?

И продолжили, почти до вечера, и был Максу сюрприз: оказалось, мозги пудрить всем поклонникам, невеста пудрила, а первый раз был для Макса.

Ошалевший Макс долго тряс головой, а когда Аришка сказала, что вредничала только из-за того, чтобы Макс наконец-то понял, что у неё все серьезно — опять впал в ступор.

Отмер, когда Анчутка начала его тормошить, нацеловывая.

— Я дурак?

— Конечно! Причем, круглый!

— Во попал!! И ни фига я не замечал твоей симпатии, врешь ведь?

— Я шифровалась, да и так классно было тебе подлянки делать!!

— Да, веселая у нас семейка будет!!

А у Шишкиных потирали руки и гоготали папаня и дядьки, проспорили им Ленин, Леха и Калина!!

— Максим, — как-то запинаясь заговорила Аришка, — я… мне… в общем… вот все, что сегодня случилось… ты можешь подумать, что шантаж… Понимаешь, я ещё с тех пор, с семи лет, всегда считала себя твоей невестой… и весь этот выпендрёж сначала со всякими проделками, потом с… поклонниками… это, — она тяжко вздохнула, — для тебя всё был! Ты ж во мне мелочь видел, а знаешь, как злило это? Когда та девица приехала, я ж дня три рыдала втихаря, от обиды. Вчера наши же все категорически были против… Я… у меня просто перемкнуло, когда узнала, что ты жениться подумываешь. Ну не могу я тебя отдать кому-то, ты ж столько лет всегда рядом, одно дело твои мимолетные увлечения, а хотелось иногда тебе глаза выцарапать или заорать: «когда ж ты увидишь меня?» А сейчас я больше всего боюсь, что ты через неделю станешь смотреть на меня… ну, брезгливо, что ли, и переживать такое, от того, кто с детства самый-самый… — она передернулась.

На удивление серьёзный Макс, без своей обычной придури, задумчиво протянул:

— Слушай, невеста, прости, привык вот так называть, а ведь я на самом деле дальше своего носа не вижу… Наверное, потому и не женился, что тебя ждал? Были же неплохие варианты, а в последний момент, чё-то срывалось, а это, похоже, как бабуля говорит? — Господь отвёл! Да и где ж я такую серебристую ещё найду?

— Баба Таня мне советовала прийти и выяснить отношения без постели, но ты такой… как мальчик молоденький во сне… Макс, я…

— Максим обнял её:

— Я, вот, тебя сейчас обнимаю, а такое ощущение, что домой попал, а ведь мне, болвану, ещё когда бабуля намекала, что ты и есть моя половина. Я, конечно, подарок тот ещё… но раз выбрала… Давай побыстрее сына родим, а? И назовем его…

— Васькой! — Выпалила невеста, испуганно смотря на него.

— Откуда ты..?

— Я много чего замечала про тебя, а ваше взаимное обожание с дедом Васей не заметить мог только слепой.

— А чё: Василий Максимович — неплохо звучать будет.

— А если девочку?

— Хо, без вариантов, только Татьяна! Пошли к нашим, втыкушки получать!

— На улице под яблоней сидел батя:

— Вот, хотел чтоб я женился, пожалуйста!

Батя обнял его, а потом Аришку:

— Наконец-то, я уже намекать устал!

— Ты чё, бать?

— А ничё. Всем было видно, кроме тебя, что девочка тебя зацепила, ты же только там и обитался, где Аришку можно было увидеть или встретиь!

— Да, лан?

— Не лан, а тугодум ты, Макс, изряднейший! Вы как в детском стишке: «На мосточке утром рано, повстречались два барана!»

— Чё, и все эти напряги и вопли «Женись, женись!» были типа шантажа?

— А как тебя, тугодума, ещё надо было подтолкнуть к девочке? Только ты со своими вывертами в Германии жену искать начал, когда рядом вон, наша, доморощенная. Одно печалит, вы оба безбашенные, внука мне испортите.

— Какого внука, бать, ты чё?

— Будущего, Ваську.

Баб Таня отругала Аришку, а потом утерев слезу выдала:

— Ну вот пристроила вас, Анчуток, теперь можно и помирать спокойно.

Макс задохнулся от возмущения:

— Ты ещё до девяноста не дожила! Обещала всем!