NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Мы обогнули холм, на котором приютился Сноудрифт, и вышли к реке, с веселым журчанием впадавшей в озеро. Течение ее было столь стремительным, что устье не замерзало даже в такую морозную погоду, и нам пришлось огибать ее по льду озера. Отсюда, со стороны, открывался изумительный по красоте вид на холм, лес и реку. Очень глубокое синее небо, яркий, искрящийся сухой снег, журчание реки – совсем весенняя идиллия, если бы не мороз 20 градусов и пронзительный встречный ветер.

Далее за рекой дорога наша отклонилась в лес, петляя между достаточно высокими деревьями. Джон изящно вписывал нарты в изгибы этой лесной трассы, однако один раз ему это сделать все же не удалось, и сани завалились набок. Когда мы поднимали нарты, Джон, очень ревностно заботившийся о своей репутации лучшего из нас погонщика собак и стремившийся, по-видимому, после неудачного выбора дороги реабилитировать себя, прежде всего, в глазах предводителя, обронил: «Если бы ты, Виктор, не шел рядом с нартами в этот момент, я бы смог избежать переворота». Я, понятное дело, согласился с этим выводом, потому что действительно считал, что если бы Джон имел возможность все делать сам, он бы уже давно закончил эту экспедицию, а поскольку мы все без исключения путаемся у него под ногами, то и происходит все так, как происходит.

В конце концов наша извилистая дорожка как-то незаметно вдруг превратилась в удивительно просторную накатанную, как взлетно-посадочная полоса, дорогу. Самое интересное, что никто из наших вчерашних советников в Сноудрифте не упоминал о существовании такого великолепного тракта. Поначалу мы отнесли этот факт на счет особенностей индейского национального характера, а именно их природной немногословности и инстинктивного, воспитанного столетиями нежелания гневить судьбу и обещать кому бы то ни было некие возможные блага за хранящим свои вечные тайны горизонтом.

Вскоре мы с Джоном весьма отчетливо уяснили, что причина, по которой наши друзья ничего не сообщили нам об этой великолепной во всех смыслах трассе, возможно, заключается в другом. Справившись по карте, мы убедились, что нам, увы, необходимо срочно покинуть эту автомагистраль и возвратиться на неровный бугристый лед озера, где и продолжить нелицеприятное единоборство со встречным ветром. Это открытие нас несколько опечалило, однако делать было нечего – надо было выбираться, и мы свернули в сторону озера.

Несмотря на некоторые блуждания, нам удалось до обеда преодолеть приличное расстояние, и мы остановились подкрепиться в виду довольно высокой, под тысячу метров, поросшей елями горушки, венчавшей юго-западную оконечность полуострова. Неподалеку располагался живописно освещенный солнцем небольшой островок, обращенный к нам коричневыми отвесными скалами, изборожденными глубокими расселинами.

Развернув нарты по антарктическому обычаю поперек пронзительного ветра и укрывшись за ними, мы немного подкрепились, и сразу стало веселее. Дальнейшее движение происходило по очень пересеченной местности, изобилующей небольшими озерами, ручьями и речушками. Не знаю, как долго бы мы искали верный путь через этот лабиринт, если бы нам не повезло напасть на свежий след снегохода. Мы шли по нему, полагая, что там, где прошел снегоход, и мы с собаками как-нибудь проберемся.

Иногда, казалось, что след ведет в такие дебри, что нам просто не выбраться оттуда, ведь наша основная проблема при движении в ограниченном коридоре заключалась в том, что там практически невозможно развернуть нарты. Повернуть в случае необходимости мы, конечно, могли, но это был бы длительный и сложный процесс, связанный с распряганием собак, разворотом нарт и последующим перемещением всей упряжки на новую позицию. Доводить до этого, конечно же, не хотелось, и потому с замиранием сердца мы всматривались в каждый следующий поворот нашей путеводной трассы в ожидании того, что мы увидим за ним. Особую опасность представляли узкие перешейки между озерами. Надо было не ошибиться с выбором места пересечения, чтобы не угодить в незамерзающие полыньи, которыми изобиловала здешняя местность. Иногда след снегохода проходил в непосредственной близости от бурлящей черной воды, и требовался полный контроль над упряжкой, чтобы не угодить в воду.

Окружающий нас пейзаж был настолько великолепен, что захватывало дух, однако всякая мысль о том чтобы запечатлеть эту красоту на фотопленке, немедленно изгонялась, потому что не хотелось даже думать о том, чтобы вытащить руки из рукавиц. Холодно!

Миновав узкий поворот, мы вышли на длинное продолговатое озеро с таким хорошим, ровным льдом, что покатили по нему, забыв даже о пронизывающем ветре. И тут вдруг собаки наши понесли – с ними это иногда случается, когда они почувствуют запах какой-нибудь дичи, а если следов много, то несутся просто стремглав. Нужно быть начеку, чтобы не отстать от нарт.