Нынче в порфире…

— Я чувствовала себя ужасно, у меня кружилась голова. Но главное не это. Свекор не любил, когда попусту поднимают шум. Он ненавидел сплетни и болтовню. В конце-то концов я могла и сгустить краски, а на деле все было отнюдь не так опасно. Вот и получится, что я самая настоящая балаболка.

— Значит, вы остались дома? — сказал Веспер Юнсон.

Она опустила голову.

— А сегодня утром почему пришли?

— Мне приснился жуткий сон. Как будто муж и свекор подрались. Посреди этого кошмара я проснулась и не могла больше оставаться в постели. Оделась — и сюда, на велосипеде. А когда увидела машины у парадной, поняла, что сон оказался вещим. Со мной такое и раньше бывало.

Ее взгляд был устремлен на озаренные солнцем цветы в окне. Интересно, подумал я, сознает ли она, что перед нею. Казалось, она вдруг впала в прострацию.

— В каком-то смысле облегчение — узнать, что ваш супруг значит для вас не слишком много,— осторожно заметил начальник уголовной полиции.— Его тоже нет более в живых.

— Он покончил с собой? — до странности безучастно спросила молодая женщина.

Веспер Юнсон помедлил.

— Судя по всему, директор Лесслер застрелил своего сына. А затем покончил самоубийством.

Хелен Лесслер закрыла глаза и сидела как каменная, потом прошептала:

— О Господи…

Она хотела встать, но пошатнулась и едва не упала. Мы уложили ее на тахту. Полицейский начальник легонько пощупал ей лоб.

— Пожалуй, нужно позвать врача,— сказал он.

Однако звать не понадобилось. Означенный господин как раз вошел в библиотеку. Веспер Юнсон объяснил, что случилось, и медик привычно взял девушку за руку.

На письменном столе резко зазвонил телефон. Начальник уголовной полиции снял трубку.

— Хорошо,— сказал он немного погодя.— Хорошо. Очень хорошо… Нет, я приеду сам.

Он положил трубку и вернулся к тахте.

— Ну как она?

— С лекарствами перестаралась,— сказал медик.— Но это не опасно. Ей надо поспать, и все.

— Бедная девочка,— пробормотал Веспер Юнсон, накрыв ее клетчатым коричневым пледом, который лежал в изножье тахты.

Мы оставили спящую и перешли в столовую.

— А что с покойником?

Медик надел пальто.

— Пуля прошла прямо под сердцем,— сказал он.— Причина смерти — внутреннее кровотечение.

— Он умер мгновенно?

— Скорее всего. Грудная клетка, похоже, наполнилась кровью довольно быстро.

Веспер Юнсон кивнул и спросил:

— Давно ли наступила смерть?

— Вчера вечером, примерно между восемью и девятью. Точнее сказать трудно, много времени прошло, труп уже остыл и окоченел.

— Понимаю,— сказал начальник уголовной полиции.

Судебный медик, робко выразив надежду, что в ближайшие два часа новых трупов не обнаружат, исчез в холле.

Усатый начальник неожиданно бросил меня одного и на своих коротеньких ножках устремился к лестнице на верхний этаж. Из буфетной вышли двое полицейских, тщательно осмотрели все углы-закоулки и через некоторое время проследовали в библиотеку.

Только я успел сесть на один из парадных стульев с золотистой кожаной обивкой, как Веспер Юнсон кубарем скатился по ступенькам.

— Не желаете совершить маленькую прогулку? — спросил он.

— С удовольствием.

На пороге библиотеки возникли давешние полицейские,

— Ну? — спросил шеф.

— Все обыскали,— ответил один из них, солидный, седой.— Нет его здесь.

— Стало быть, нет,— проговорил Веспер Юнсон и расправил усы,— Нет… Ну что ж, принимайте руководство, старший полицейский. Я на часок отлучусь.

В лифте я спросил, не пистолет ли искали полицейские.

Веспер Юнсон кивнул.

— Как сквозь землю провалился,— вздохнул он.— Всю квартиру обшарили, и без толку.

— А в машине или в карманах у директора Лесслера его не было? — полюбопытствовал я.

— Нет,— коротко ответил он.

Сначала мы ехали той же дорогой, какой добирались сюда, но у площади Сёдермальмсторг водитель свернул на Хурнсгатан. Движение стало много оживленнее, и, к своему удивлению, я увидел, что на часах уже почти полвосьмого.

Веспер Юнсон, погрузившийся в глубокие раздумья, вдруг очнулся.

— Ну, что вы там подметили острым глазом, к каким пришли гениальным выводам?

— Я думал, ваш опытный взгляд полицейского ничего не упустил.

Он засмеялся.

— Даже у полицейского глаз обычный, человеческий,— признал он.— А вообще-то я серьезно: что-нибудь особенное привлекло ваше внимание?

— Н-да,— сказал я,— если уж на то пошло… пожалуй, бритва на полу в ванной.

— Спору нет, класть на пол полуоткрытые бритвы по меньшей мере легкомысленно,— согласился Веспер Юнсон.

— А-а, вы тоже ее заметили,— сказал я, пытаясь уверить себя, что ни капли не разочарован.

Он кивнул.

— И больше ничего?

Я вспомнил про энциклопедию на курительном столике в библиотеке и рассказал о своих наблюдениях.

— Любопытно! Очень любопытно! — воскликнул он, достал блокнот и записал: — Шведская энциклопедия… ручное огнестрельное оружие.