Нынче в порфире…

— Я почти уверен, что вы правы,— оптимистически объявил он.— Скорей всего, собака лаяла на убийцу. Может, эти двое, жених с невестой, явились прежде, чем он успел уйти. Надо будет их расспросить. Так или иначе обратный путь оказался для него закрыт, и напрашивается вывод, что он спрятался здесь, в усадьбе, чтобы пропустить парочку, а затем вернуться на шоссе.

Мы вошли в калитку и по крутой песчаной дорожке зашагали к старинному желтому, как львиная шкура, дому с красными углами и обветшалой стеклянной верандой. Среди усыпанного почками ракитника и распустившейся сирени, нагнувшись над цветочной клумбой, стояла женщина. Когда мы подошли ближе, она подняла голову, выпрямилась.

Веспер Юнсон представился, в ответ она тоже невнятно пробормотала какое-то имя. Только теперь я узнал ее. Рано утром эта женщина приехала на такси вместе с хозяином сбежавшего терьера.

— Я слышал, у вас сбежала собака,— начал Веспер Юнсон.

Она кивнула, снимая испачканные землей перчатки, и с надеждой спросила:

— Неужели нашелся?

— Увы, нет,— с сожалением ответил он.— Мы здесь вообще-то по другому делу, но подозреваем, что пропажа собаки связана с тем происшествием, которым мы занимаемся.

На вопрос, когда они с мужем выехали вчера из дому, она сказала, что около восьми: оставили собаке воду, заперли дверь и уехали. Вечер они провели с друзьями, а рано утром, вернувшись домой, обнаружили, что собаки нет. Она показала на верхнее окошко.

— Оттуда выпрыгнул. Мы забыли вчера запереть кухонное окно. Услыхал небось какого-нибудь зверька на участке и удрал.

Веспер Юнсон кивнул.

— Нельзя ли нам осмотреть участок? — попросил он.

— Пожалуйста, пожалуйста,— ответила хозяйка.

По той же песчаной дорожке мы выбрались за калитку и прошли метров двадцать по шоссе до самого поворота. Ограды здесь не было, под лохматыми елками почва была ровная, дальше она мало-помалу повышалась, и на пригорке среди смолистых стволов виднелась красная сараюшка.

Начальник уголовной полиции с любопытством изучал местность, потом лицо его приняло решительное выражение, и он чуть вперевалку заспешил обратно на участок. Я за ним.

У сараюшки Веспер Юнсон остановился. Постройка была ветхая, с рассохшимися стенами и дырявой крышей. Мы вышли к заднему фасаду, здесь в тени расстилался темно-зеленый ковер сочной звездчатки, испещренный узором подорожника и молоденькой крапивы. Веспер Юнсон положил зонтик и присел на корточки.

— Взгляните,— с жаром сказал он.— Тут кто-то стоял.

Он не ошибся. У стены звездчатка была примята, и кустик репейника поник сломанным стеблем. А совсем рядом со связкой ржавых обручей, прислоненных к стене, тяжелый каблук вдавил в мягкую почву нежные побеги. Отпечаток был очень отчетливый.

— Сейчас мы это проверим,— сказал полицейский начальник и быстро, как ласка, юркнул в заросли бузины. Шаги его удалились в сторону дома, и через несколько секунд я услышал, как он разговаривает с хозяйкой. Хлопнула дверь, и все стихло.

Спустя минуту-другую он вернулся, тяжело переводя дух.

— По телефону звонили? — спросил я.

— Да, вызвал ищейку. Проводник будет здесь минут через пятнадцать.

Неподалеку стояла перевернутая бочка для дождевой воды. Носовым платком Веспер Юнсон тщательно обтер дно, после чего уселся на бочку и принялся с отсутствующим видом болтать ногами. Я обратил внимание, что каблуки у него очень высокие, подумать только, без них-то он и вовсе, что называется, метр с кепкой.

Когда внизу на шоссе заурчал и остановился автомобиль, он тотчас вернулся к реальности, спрыгнул с бочки и торопливо зашагал навстречу прибывшему проводнику с собакой. Широкоплечий крепыш-полицейский вел на поводке угольно-черную, поразительно малорослую овчарку.

Веспер Юнсон, показав на примятую звездчатку за сараем, объяснил проводнику задачу. Собака усердно обнюхала след, потом обогнула угол и устремилась к дому, наискось вверх по травянистому откосу. Она рвалась с поводка, и чтобы не отстать, мы чуть ли не бегом бежали.

Когда до дома оставалось метров пятнадцать, овчарка бросилась вправо, мимо огородика, а затем свернула к полосе елок, окаймлявшей участок. Не успел я оглянуться, как мы вновь были на шоссе. Но не у поворота, а подальше, недалеко от автобусной остановки.

Уткнувшись носом в асфальт, овчарка пересекла мостовую.

— Замечательный пес! — восторженно вскричал начальник уголовной полиции.— Ни малейших колебаний, хотя дорогу здесь переходило множество людей!

— Лорд редко ошибается,— сказал проводник.

По шоссе к нам подошел шофер Веспера Юнсона.

— Подогнать машину сюда? — спросил он.

Начальник помедлил.

— Да, пожалуй,— наконец сказал он.— Езжайте к развилке и ждите там.

Собака и проводник тем временем ушли вперед, и мы поспешили вдогонку. След вел теперь вдоль узенького поля, втиснутого между густыми зарослями елок и дубов.

Слева, в мягкой глинистой почве межи, приблизительно в метре от себя, мы вдруг заметили отчетливые следы башмаков.

Веспер Юнсон присел на корточки, вытащил рулетку, обмерил, записал что-то в блокнот.

— Похоже, сорок третий,— пробормотал он.