Нынче в порфире…

— Идемте.— Он взял меня за плечо и через сумрачную столовую повел вверх по лестнице на второй этаж. Остановился там возле дивана, у бара, выпятил губы и поскреб подбородок.

В этот миг в нем не было ничего наигранно-театрального.

— Помните, сегодня ночью… в машине. Я сломался, напрочь сломался. Мы ведь пришли к выводу, что, когда Свен Лесслер утонул в ванне, ни одной живой души в квартире не было. Кроме Хильды Таппер, а она автоматически отпадала. У нее ни мотива для убийства нет, ни физических сил. Возможность незаметно проникнуть в квартиру имел только моряк, который в это время копался на крыше в своем садике. Однако скрупулезнейшее расследование не выявило ни единого факта, который позволил бы заключить, что старый морской волк близко знал Свена Лесслера. Они были давние соседи, и не более того. С Гильбертом Лесслером моряк вообще не был знаком. — Он взмахнул руками.— Проблема казалась неразрешимой. Две жертвы и ни одного убийцы — вы понимаете мою ситуацию. Я будто взялся доказывать, что два и два — пять. Череп едва не лопался.— Он постучал пальцем по лбу.— И очень хорошо, это меня и спасло. Знаете, что я сделал, когда вылез из машины? Еще раз выстроил все с самого начала. И неувязки вдруг исчезли. Два и два пяти не равны, другое дело — два и три!

Маленький усач торопливо закурил. Он так и пыхал энергией.

— Ведь сперва мы все думали, что Свен Лесслер нечаянно застрелил сына, а затем покончил с собой. После выплыл целый ряд загадочных обстоятельств, и мы отбросили эту версию. Нам удалось выяснить, куда убийца повез труп Свена Лесслера — сначала он пытался сбросить тело в шлюз, а потом поехал в бухту Исбладсвикен. Но тайна самих убийств оставалась непроницаемой.

В чем же ошибка? В том, что мы начали с конца? Приняли версию о двух убийствах только потому, что один труп был увезен. И обмишулились — не сумели объяснить, как произошло убийство. Так не пойти ли от начала? Допустить, что Свен Лесслер в самом деле застрелил сына, а потом покончил с собой.

Он помолчал, наблюдая произведенный эффект. Я уверен, он был удовлетворен.

— Пришла пора все перевернуть. Теперь легко было понять, как умерли Гильберт Лесслер и его отец, зато еще надо было додуматься, почему Лео Лесслер вытащил мертвого брата из ванны, одел, отвез на Блокхусудден и отправил машину с трупом под воду.

Я начал сначала. Около половины девятого сюда пришел Винсент Денер и расположился в гостиной. Он решил дождаться дядю. Выпил возле бара стакан содовой, потом прошагал к радиоле и поставил пластинку. Из-за экземы он был в перчатках, поэтому «пальчиков» не оставил.

Пока он слушал музыку, явился Гильберт. Он тоже поднялся наверх, налил себе коньяку и затеял ссору с кузеном. У радиолы оба сцепились — мебель чуть сдвинулась с места, пластинка здорово поцарапалась.

Винсент ушел в библиотеку и закрыл за собой дверь. Что же сделал Гильберт? Ему позарез нужны были деньги, он ведь за тем и явился. Возможно, вы помните, ящики комода в спальне Свена Лесслера были выдвинуты, содержимое перерыто и кругом сплошь отпечатки пальцев Гильберта. Более чем вероятно, что Гильберт прошел в спальню и обыскал комод в надежде найти деньги или ценные вещи, которые можно заложить.

Пока Винсент Денер изучал в библиотеке «ручное огнестрельное оружие», приехал хозяин дома — около без четверти девять. Он сам отпер входную дверь, и услышала его только старушка Таппер. Винсент Денер не слышал — дверь библиотеки была закрыта. Свен Лесслер поднялся прямо наверх в гостиную. Там было пусто — Гильберт обыскивал в спальне отцовский комод. Шипенье радиолы не привлекло внимания хозяина, ведь Свен Лесслер был туг на ухо. Конечно,— Веспер Юнсон показал за рояль,— кресла там были сдвинуты с места, ковер смят, но, по-моему, Свен Лесслер этих пустяков не заметил. Думаю, он вообще не останавливался и по сторонам не смотрел. Скорее всего прошел напрямик к лестнице, а оттуда на крышу — отпереть железную дверцу.

Старый отставной капитан видел, как Свен Лесслер отпер дверцу и вернулся в квартиру. По его расчетам, это было примерно без десяти девять. Может, без двенадцати или без восьми, без тринадцати или без семи.

Ну да это не столь и важно. Дальнейшие события показывают, что Свен Лесслер был на крыше примерно без тринадцати девять.

Короче говоря, он возвращается в гостиную — и что же происходит? Мы никогда не узнаем, застиг ли отец сына на месте преступления в спальне или нашел его в гостиной и остался в неведенье насчет его эскапад с комодом. Но это тоже не важно. Гильберт требовал денег, а отец — может, он с самого начала был не в духе, может, нет — явно ему отказал. В последнее время он стал скуповат по части «одалживания» денег своему непутевому сынку — к тому же перед встречей с родными он, видимо, изрядно нервничал и дергался.