Ныряющие в темноту

Напарники нашли его. Один из них схватил Дрозда и попытался выплыть с ним из «Дориа», но после потери воздуха из гидрокостюма Дрозд был тяжелым, как свинец. Ныряльщикам надо было что-то предпринять, чтобы не дать Дрозду опуститься глубже. Один наполнил собственный гидрокостюм дополнительным воздухом, увеличив свою плавучесть, чтобы схватить Дрозда и выплыть с ним из останков «Дориа». Но теперь, почти лишенный воздуха и верящий, что оба его основных баллона пусты, Дрозд был охвачен настоящим ужасом. Он брыкался и толкал своих спасителей, в результате чего ныряльщик, уцепившийся за него, потерял захват. Этот ныряльщик, имевший теперь чрезмерную плавучесть и отпустивший отяжелевшего Дрозда, служившего ему противовесом, пулей вылетел из входа в «Дориа» и устремился к поверхности океана, не имея возможности при таком резком подъеме выпустить воздух из гидрокостюма, который надулся и сделал его плавучим. С каждым футом он поднимался на меньшую глубину с меньшим давлением. Вскоре этот ныряльщик оказался на глубине 100 футов и продолжал лететь наверх к солнцу. Если он вынырнет на поверхность без декомпрессии, он может пострадать от серьезного повреждения центральной нервной системы или погибнуть. Он не мог ничего сделать, чтобы вытравить воздух из гидрокостюма во время этого стремительного подъема. Якорного каната нигде не было видно, и он продолжал подниматься.

А там внизу, внутри «Дориа», Дрозд выплюнул регулятор изо рта (физиологическая реакция, порожденная слепой паникой), и ледяная соленая вода стала проникать в его легкие. Он стал рефлекторно ловить ртом воздух. Его туннельное зрение сузилось до полной темноты. Оставшийся партнер предложил Дрозду свой запасной регулятор, но Дрозд, все еще с ножом, дико замахал на него руками, его мозг был распылен в миллионы направлений; наркоз был в полной, безумной силе. Затем Дрозд развернулся и поплыл вниз, вглубь останков, с полным баллоном воздуха за спиной, без регулятора во рту, все еще отбиваясь от кого-то руками, разрезая океан на клочья. Он продолжал плыть, пока не исчез в черноте затонувшего судна, — оттуда он никогда уже не вернулся.

Другой ныряльщик, оставшийся на глубине, также пораженный наркозом и ужасом происшедшего, был близок к панике. Он проверил приборы и убедился в том, чего больше всего боялся: он давно исчерпал лимит времени и должен был начать декомпрессию. Он приступил к подъему, полагая, что он единственный из троих, оставшийся в живых.

К счастью, со вторым напарником произошло чудо. На глубине примерно 60 футов ему удалось стравить воздух из гидрокостюма и замедлить подъем. В тот же момент он заметил якорный канат — поддержку в океане от самого Бога — и поплыл туда. Он ухватился за канат, как за самую жизнь. Он был спасен, он выжил и не пострадал. Ныряльщик, который до последней минуты пытался помочь Дрозду, завершил декомпрессию и тоже выжил, обезумевший от страха, но невредимый. Дрозд погиб, имея полный баллон воздуха за спиной.

Не все ныряльщики поддаются панике, как Дрозд. Идеальный ныряльщик учится подавлять эмоции. В тот момент, когда он дезориентируется, теряет видимость, запутывается в чем-либо или оказывается зажатым, миллионы лет эволюции тут же требуют от него борьбы или бегства, а наркоз приводит в беспорядок его мозг. Он зажимает свой страх и застывает до тех пор, пока его дыхание не замедлится, наркоз не ослабнет и к нему не вернется здравый смысл. Таким образом он преодолевает свою человеческую природу и становится каким-то иным существом. Таким образом, освободившись от инстинктов, он становится чудом природы.

Чтобы добиться этого состояния, ныряльщик должен знать складки и изгибы страха, поэтому, когда страх сковывает его внутри останков судна, он ведет себя с ним, как со старым знакомым. Процесс привыкания может занять годы. Для этого часто требуются занятия, практика, наставничество, размышления и огромный опыт. На работе ныряльщик кивает, когда босс сообщает последние данные о продажах, но думает о своем: "Что бы ни случилось внутри останков затонувшего судна, помни: если ты дышишь, с тобой все в порядке". Оплачивая счета и настраивая видеомагнитофон, он говорит себе: "Если ты попал в передрягу внутри затонувшего судна, притормози. Остановись. Мысленно поговори с собой и успокойся". По мере того как он обретет больше опыта, он будет размышлять о том, что советуют ему все известные подводные пловцы: "Полностью устрани первую проблему и успокойся, прежде чем заняться следующей".