Нырнуть без остатка

И все же, когда миную шлагбаум и здороваюсь с охранником, когда подхожу к дому Горского, ненадолго замираю. Оглядываю двор, округу, представляю все это в снегу и улыбаюсь – здесь было бы идеально жить с Волком. И да, я снова размечталась. Смеюсь с привкусом горечи и взбираюсь на крыльцо.

Терзают смутные сомнения, когда ключ заходит лишь на один оборот. Я даже путаюсь и проворачиваю его несколько раз в другую сторону, а потом снова обратно. Вхожу и тщательно вытираю обувь о коврик. Вглядываюсь, ожидая встретить королеву. Это хорошо, я, может быть, даже перед ней извинюсь. Ладно, мне бы не послать ее, но я скажу, что не собиралась ей угрожать и что ничего между мной и…

– Никита?

Тот выходит с мокрой головой, которую вытирает полотенцем, и с чертовски голым, блин, торсом! Дежавю. Кивает мне и отворачивается, вроде все в порядке вещей. Включает телевизор, на котором застыл кадр с прошлогоднего чемпионата Европы, где он победил.

Я краснею, щеки горят.

– Не лучшие мои соревнования, – он просто констатирует факт и щелкает на какой-то музыкальный канал.

Я думала, он только спорт смотрит.

– Почему ты здесь? – выдаю с порога.

– Я здесь живу. – Никита пожимает плечами, усевшись на ручку дивана.

– Нет, я… – сильно теряюсь, он сбивает с мыслей. – В общем, я могу погулять, наверное. К ночи с комнатой обещали закончить, так что… Там только потолки остались.

– Да ты с ног валишься.

Ну зачем опять в лоб?

– Твоя невеста приезжала, – отбиваю в ответ.

Произнеся, с трудом не кривлюсь. Но зато так она становится реальнее. Я будто ставлю ее между нами. Вспоминаю, что, даже если смотреть на Горского не запрещено, то думать о нем в том русле, куда плывут мысли…

– Знаю, – спокойно произносит.

И все?

– Надеюсь, я не доставила проблем.

Смотрю на него во все глаза. Борюсь с шумными волнами внутри. Потому что против воли и разумных доводов рада его видеть.

– Я ожидал встретить… Волка? Кажется.

Улыбаюсь неожиданно.

– Были такие мысли, но я не решилась.

– Ты можешь привезти его, здесь хорошая площадка для тренировок рядом.

Я тону будто. Он предлагает привезти Волка. Я тону в умилении и искренней благодарности. С трудом сдерживаю порыв, чтобы…

А что, если?

Да нет.

Ужас, я спорю сама с собой.

Ну а если только попробовать? Я ведь не знаю, как выглядят чувства, я совсем профан в этом. Просто с ним все не так, как с другими. Как ни с кем прежде. И даже огненная надпись «нельзя» сейчас горит слишком тускло.

С трудом соображаю, что, так и не сняв ботинки, подхожу к Горскому ближе и ближе. Он наблюдает, его правая бровь чуть шевелится – Никита удивлен. Он убирает волосы назад и бросает полотенце на столик.

Это мой шанс. Делаю два последних шага быстрее, встаю на носочки и прижимаюсь к нему губами.

Не ожидала, что айсберг окажется таким теплым.

Глава 17

Рада

Это был импульс, сумасшествие – поцеловать Никиту в губы. Ну, для начала хотя бы дотянуться до него. Поэтому сейчас я стою, замерев, и не двигаюсь. Горский не отвечает мне, не помогает, но и не отталкивает с криками-воплями. А я боюсь отступить на шаг. Боюсь увидеть, как он смотрит на меня. Боюсь сгореть от стыда. Не могу открыть глаза, не хочу. Очень страшно.

Я уговариваю себя, подбадриваю. Когда этот абсурд все-таки затягивается, собираюсь с силами и отскакиваю на метр.

– Извини, – бросаю не ему, а куда-то в пол.

Я не смотрю по сторонам, уношу ноги, бегу по лестнице наверх. Закрываюсь в комнате, сажусь на пол и сразу ухом к щелке прижимаюсь. Прислушиваюсь к каждому шороху, к собственному дыханию.

Зачем, зачем, зачем же! Ну для чего я это сделала?

Он взрослый, серьезный, почти женатый. Он – Никита Горский, что б его! Наверное, смеется надо мной. Пожалел бродяжку, а она с поцелуями лезет. Ну так же, да?

Горский достаточно помог, что мне еще от него нужно? Близости? Уж не то ли это чудо, которому не бывать? Заполнить пустоту внутри меня невозможно. Это слишком для кого бы то ни было. Это слишком много. Он ничего не должен, это я, я должна! Не лезть к нему! Разве непонятно? Он ведь даже не ответил мне. Чувствую, как горят щеки и уши.

Тебе показалось, Рада, он просто очень добрый. Хотя по нему и не скажешь. Особенно по его вечно безразличной мине.

Слышу вдруг шум за дверью, резко подскакиваю и бьюсь головой о дверную ручку. С трудом сдерживаю громкое «ауч». Слава небу, он проходит мимо – вроде бы шаги удаляются. Выдыхаю с облегчением, лишь когда в конце коридора закрывается дверь. Фух, пронесло.

Кладу голову на колени и смеюсь. Вот глупая! Сама себе краш-тест устроила. Сердце чуть дырку в груди не проделало.

Быстро перебираюсь на кровать, ложусь на бок и подтягиваю ноги к животу. Эх, ладно, пора выдохнуть. Думаю, ничего страшного. Он, скорее всего, и значения не придаст. Для него этот поцелуй, наверное, детский лепет, а я смешна. Я сама себе смешна: такая уверенная во всем, кроме этих дурацких чувств!

Быстро проваливаюсь в сон под аккомпанемент мыслей, что жужжат, и жужжат, и жужжат…