Нырнуть без остатка

– А меня ты спросил, хочу ли я? Или это приказ?

Вмиг отпускает, едва слышу невеселый голос.

– Я спрошу, когда вернусь, – улыбаюсь ей через тысячу километров, – завтра уже.

– Завтра? – летит вопрос с искренней надеждой, которая подкупает с каждым разом все больше.

– Да, завтра. И если ты будешь против, я очень постараюсь тебя переубедить.

Она тихо прыскает.

– Я дежурю завтра.

– Встречу тебя после.

– Чтобы переубедить?

Зараза. Быстро учится или всегда такой была, уже непонятно, но в паху тяжелеет от ее интонаций – игривых, томных, неподдельных.

– Конечно, только этого и жду.

– Я тоже думаю о тебе, – возвращается мне бумерангом.

– Опасная территория, младший сержант Галл.

Рада замолкает. Ее дыхание в динамике запускает воображение, которое рисует девчонку в моей майке. Только в одной майке. Еще если губу прикусит – туши пожар.

– Я знаю, что редко говорю то, что, наверное, следовало бы говорить каждый день. Напоминай мне почаще…

– О том, какая я красивая? – заигрывает, а я представляю ее хитрющие глаза и прикрываю свои.

– А еще – какая лиса.

Она подхватывает мой смех. Никто из нас не хочет отключаться, мы снова молчим. Молчим в разных городах, а я чувствую ее рядом, как такое может быть?

– Ты чудо, Рада. Чудо, которое я всегда ждал.

– Разве чудеса бывают? – шепчет трепетно, с волнением.

– Поверь мне, одно я вижу теперь постоянно.

На фоне раздается собачий лай. Судя по звукам, эта парочка еще не дома.

– Вы гуляете?

– Да. Кстати! – Рада восклицает, аж в ухе правом звенит. – Это что за выкрутасы с моим банковским счетом?

– Я думал, ты никогда не заметишь.

– Никит, я серьезно!

– Это твои деньги, – она пытается возразить, но я перебиваю: – Процент адвокат себе вычел, сумма заслуженно твоя. Если бы аварийная служба приехала раньше, возможно, потоп не имел бы таких последствий.

– И не пришлось бы делать ремонт.

– И не пришлось бы жить у меня.

– А знаешь, – выдает дерзко, – я даже рада, что они опоздали.

Улыбаюсь в который раз. Говорил же: моя Рада – это искусство.

Глава 32

Рада

Перед питомником стоит любимый страшный танк. Я его еще только издалека вижу, а уже мысленно визжу от счастья. Никита ведь даже не звонил, просто приехал и ждет.

Я прохожу КПП, разглядываю его – тот опирается на капот. Такой красивый в темно-синей куртке, подстриженный! Делаю шаг, чтобы помчать вперед и смять в объятиях, но Волк опережает. Все время забываю, что моя любовь к Горскому – ничто в сравнении с одержимостью друга. Этот слон на всех порах врезается в Никиту и почти заваливает на землю, облизывает его.

– Волк, рядом! – командую, подойдя, но с некоторых пор в присутствии Горского это плохо работает.

– Так, прости друг, но у меня тут девушка, по которой я скучал немного больше, чем по тебе. Окей? – на полном серьезе говорит Волку, будто человеку, а тот понимающе гавкает и спокойно плюхается у ног.

Наши с Никитой взгляды пересекаются, он наклоняется и невыносимо нежно касается моих губ. Едва задевает их языком, а по телу проносится волна удовольствия, батальоны мурашек, ураган чувств, как там еще в книгах пишут?

Я так хочу повиснуть у него на шее, запрыгнуть, прижаться к нему и целовать, целовать! На деле же просто смотрю снизу вверх в горящие светлые глаза и робко улыбаюсь.

– Я тоже скучала, – мямлю еле слышно.

Никита ухмыляется в ответ. Он забирает тяжелый рюкзак, помогает залезть в танк, закрывает дверь и сам усаживает Волка на плед. В этом весь Никита: включает в машине печку, хотя на улице не так уж холодно. Для меня включает.

– Ну, привет. – Его белоснежная улыбка ослепляет пасмурным днем.

Я никогда не привыкну к тому, что случилось глобальное потепление. Да-да, оно. Иначе как объяснить, что многовековой айсберг оттаял?

Всю дорогу домой Никита практически не отпускает мою руку. А в небольшой пробке на Садовой он даже позволяет себе вольность – кладет ладонь на коленку. Я, кажется, не дышу, пока мы не трогаемся и ему не приходится отвлечься, чтобы переключить эту дурацкую коробку передач.

Когда мы съезжаем с трассы, я начинаю нервничать. И чем дальше, тем хуже. Во дворе меня уже откровенно колотит. От предвкушения, смущения и постыдных мыслей, которые не покидают голову. Это нормально так сильно его хотеть? Я думала, пройдет после первого раза, но все оказалось с точностью да наоборот.

– Я приготовила салат с ананасами и чесноком, который тебе понравился, – переступив порог и начав разуваться, бормочу без остановки. – А еще я, кажется, разобралась с грилем, представь!

Это нервное. Волнение. И… наверное, возбуждение, я не знаю, но сердце отплясывает в ритме «Бамболейлы», я слышу стук в висках.

Мимо проносится Волк, я собираюсь поспешить следом за ним, но, едва скидываю куртку, Никита цепко хватает за руку. Не успеваю удивиться, как оказываюсь прижата к твердому телу. Он запускает пальцы в мои волосы, тянет их даже чуточку больно и давит на затылок. Никита впивается в мой рот и целует так нетерпеливо, как ни разу не целовал.

– Вот, чего мне не хватало, – произносит хрипло на выдохе.