Ныть вредно

Я решил, что поведение людей из книг нужно адаптировать под себя, чтобы получать в будущем аналогичные результаты.

Но в какой-то момент я достиг точки, где застопорился. Если смотреть со стороны, все выглядело замечательно. Работая стюардом и учась в университете, я стал заниматься продажами. И все шло хорошо. В финансовом отношении лучше и не придумаешь. Я ездил на шикарном автомобиле, жил в апартаментах класса люкс с бассейном, закатывал пышные вечеринки, у меня была подруга-модель. Но ничто из этого меня не делало счастливым. Как в ловушке, я застрял между двух миров: миром из книг и тем, в котором жил. Недовольство росло во мне день ото дня, а улыбка стала профессиональной маской. Моя мотивация была похожа на остаточный уровень алкоголя в крови в воскресенье утром: ее становилось все меньше. С какого-то момента так больше не могло продолжаться. Я больше не мог выносить ни мою работу, ни людей вокруг.

В 2000 году мне довелось сопровождать рейс с поистине самым большим количеством нытиков. Поэтому письмо, которое я получил в конце 2001 года от руководства концерна, я счел знаком судьбы, подсказывающим, что пора что-то менять. Авиаперевозчик решил сократить число персонала и выражал просьбу либо уволиться по собственному желанию, либо уйти в неоплачиваемый отпуск. Наконец-то! Это был он! Мой шанс стать счастливым и успешным человеком! Я тут же написал заявление на неоплачиваемый отпуск и непременно хотел попытать свои силы в каком-то новом занятии. Одно предприятие предлагало свой университет счастья, и я ухватился за эту идею. Там все и случилось! Совершенно точно! Там ждало меня мое счастье.

К великой радости, мое резюме понравилось в дочернем предприятии и меня взяли на работу на летний период. Чтобы иметь возможность поступить в университет счастья, необходимо было в течение по крайней мере одного года зарекомендовать себя на одной из подобных работ, которую я выполнял. Эта организация – крупнейшая фабрика по воплощению заветных желаний для всех от мала до велика. Она владеет несколькими парками развлечений, где взрослые люди разгуливают в костюмах мышей, уток и других животных. И именно там начался мой испытательный срок. На первой неделе каждый из нас представлял какой-то персонаж. К сожалению, животное нельзя было выбирать самому, тебе назначали его путем жеребьевки. До сих пор помню свой номер – 4432. Глянув в листок, где было обозначено «мое» животное, коллега сочувственно покачал головой и сказал на ломаном английском: «That’s not good»[3]. Я бы охотно сыграл принца или крылатого эльфа. Вместо этого мне досталась утка – точнее сказать, средняя утка из трио смешных уток[4]. Хуже всего то, что, организовывая жеребьевку, никто не подумал о размерах статистов. Так, я, со своим ростом 190 см, переваливался по-утиному между моими «собратьями» из Японии ростом 150 см.

Костюм весил добрых 18 килограммов, на мне были облегающие леггинсы, с собой я таскал две бутылочки, которые должны были обеспечить меня водой на весь восьмичасовой рабочий день. Мой ежедневный путь до лодки составлял четыре километра, и это не облегчало работу: четыре километра по невероятной жаре с тяжелой головой утенка на себе. Мой внутренний нытик уже начал подумывать, что такая работа меня точно не осчастливит. Утром я шел на работу с тяжелым сердцем. Задача была ужасная: каждый день нужно было работать с 18–25 тысячами посетителей парка.

Как думаешь, какой вопрос задавали чаще всего дети? Правильно! «Почему один такой большой, а другие два такие маленькие?» Спустя какое-то время я начал вести себя действительно по-идиотски. Например, я фыркал, чтобы напугать детей. Я определенно пребывал в стадии «у меня такая тяжелая жизнь» и «я, я, я». Только потом понял, что, мысля так, двигался по дороге с односторонним движением. Это все не могло быть правдой.

Через 14 дней я уже не мог выносить это кривляние и совершил грех на рабочем месте – снял голову утенка. С меня хватит. Мне было все равно, что этим я отнял у примерно 200 ревущих детей веру в реальное существование моего героя. Я был уткой-нытиком и видел только себя. Я заявил подбежавшему смотрителю, что мне просто нужна другая работа. Когда поток ругательств, которые я здесь лучше не буду воспроизводить, иссяк, смотритель посмотрел на меня укоризненно и спокойно сказал: «Конечно. Ты найдешь работу лучше. Не сомневайся».