o 0a115616b968c99b

Кардозо. Дон Исаак и донья Хана только порадуются, поверь мне. Так что завтра вечером,

после шабата, садись и пиши.

-Хорошо, хорошо, - торопливо согласился муж, раздеваясь, и вдруг, грустно, сказал: «Я так

по тебе скучаю, милая».

-Ничего, - Мирьям улыбнулась, скользнув под одеяло, зевая, взбивая подушку, - мне

кажется, Хаим, что следующим годом эта колыбель опять закачается, а?

-На все воля Божья, - напомнил ей муж, и они оба рассмеялись.

Мирьям подождала, пока он заснет, а потом, неслышно встав, подойдя к раскрытым ставням,

прислонилась виском к нагретому за день дереву.

-Такой же, как и был, - неслышно сказала она. Женщина сжала длинные, ухоженные пальцы,

- до боли, до хруста, и одними губами шепнула: «Прощай».

В кабинете рава Горовица были раскрыты окна, и Федор, услышав крики мальчиков со

двора, вдруг улыбнулся: «Хорошо тут, и Петру, и Степе, все-таки они оба – совсем юнцы

еще. Вон, в мяч играть задумали».

-Пан Теодор, - услышал он голос раввина, - вы понимаете, это, как бы сказать, не очень

обычная вещь…

-Понимаю, - согласился Федор, и принял от него письма. «Ну что я вам могу сказать, рав

Горовиц – если дочь наша так решила, то мы с женой ей преград ставить не будем».

Он оглянулся на Лизу, и, та, вздохнув, незаметно вытерев слезу, сказала: «Все-таки госпожа

Мирьям – моя кузина, дочь дяди моего, семья. Я за Марию спокойна буду. Ну что делать, -

женщина покачала головой, - раз уж все так сложилось».

-Делать нечего, - согласился Федор и вдруг подумал: «Надо Лизе о мальчике сказать. Но не

сейчас, не сейчас, сначала я матушку увижу, посоветуюсь с ней. А вдруг у Петьки не

получится? Самому бы, конечно, все сделать, но опасно мне на Москву возвращаться –

сейчас дали уехать, пока неразбериха эта, с регентским советом, а потом, как царь сам

править начнет – могут и не выпустить».

-Но мы, же ее сможем видеть, рав Горовиц? – осторожно спросила Лиза.

-Ну конечно, - тот даже удивился. «Это же ваша дочь, как была, так и будет. Просто, - он

усмехнулся в мягкую, каштановую бороду, - ваши внуки будут евреями».

Федор почесал рыжие кудри и тоже улыбнулся: «Главное, чтобы они людьми были,

настоящими, рав Горовиц, а остальное – он махнул рукой, - неважно. Я тоже – наследником

престола был, ну, да еще совсем ребенком, а видите, как получилось. Пойдемте, - он

поднялся, - я велел рабочим к синагоге прийти, покажу вам, что мы делать будем».

Уже в передней Лиза вдруг замедлила шаг и, лукаво улыбнувшись, сказала мужу на ухо: «А

другая моя кузина – королева Франции».

-Я помню, - Федор чуть шлепнул ее пониже спины, - ваше высочество.

Она вышла на крыльцо, и, провожая мужа глазами, увидела, как он, отбив тряпичный мяч,

усмехнулся: «Если кто хочет немного руками поработать, чтобы ваша синагога еще красивее

стала – так пошли!».

Мальчишки ринулись за ним, и Лиза, почувствовав сзади кого-то, не глядя, обняла дочь.

-Вы на меня не сердитесь? – раздался тихий, взволнованный голос.

-Главное, - Лиза наклонилась и поцеловала теплый, каштановый затылок, - чтобы ты была

счастлива.

Марья оправила шелковое, темно-синее платье, и, прижавшись головой к боку матери,

сказала:

-Пойдем, посмотрим на маленькую Хану. Так свекровь пани Мирьям звали, покойную, она

мне сказала. А Элияху учится, весь книгами обложился, - девочка весело рассмеялась.

-Пойдем, - Лиза протянула дочери руку, и они зашли в дом.

Интерлюдия

Лондон, октябрь 1613

Питер Кроу стоял на пристани усадьбы, и, вглядываясь в широкую, сверкающую под еще

теплым, осенним солнцем, Темзу – улыбался.

-Четверо, - тихо рассмеялся он, засунув руки в карманы скромного, черного камзола.

«Господи, разве я мог подумать? Тридцать лет, и уже четверо детей».

Он, прищурившись, посмотрел на здания складов «Клюге и Кроу» на противоположном

берегу Темзы и опять улыбнулся. «И в Марокко мы отлично съездили, - подумал Питер.

«Конечно, надо ставить факторию в Африке, на том южном мысе, и оттуда – идти дальше. И

в Сурат кого-то посылать, постоянным представителем от компании. Правильно его

величество сказал – пока на индийской земле не начнут рождаться наши дети, нечего и

думать о том, чтобы Индия стала нашей».

-Любуешься? – раздался сзади тихий голос.

Питер, не оборачиваясь, протянул руку и спросил: «Как там наши жены?»

-Все хорошо, - Джон потянулся, и, закинув руки за голову, добавил: «Миссис Мияко с Анитой

приехали погостить, все-таки шестеро детей – не шутка, помогают. Что, нет еще миссис

Марты?»

-Там адмирал наверняка Стивена за руль посадил, - усмехнулся Питер, - и сейчас

рассказывает ему, как правильно держать лодку в галфвинде. Насчет твоих планов, об этом

острове на Карибах..

-Это мы с тобой вечером посидим, - Джон наклонился, и, окунув руку в прохладную воду

Темзы, спросил: «Уильям этой неделей отплыл?»

-Да, - Питер внимательно посмотрел на собеседника и сказал: «Джон…»

Тот, выпрямившись, положив руку на шпагу, вздохнул: «Сейчас октябрь, Питер, они давно

должны были вернуться».

-Начало октября, - упрямо заметил мужчина. «И ты же сам слышал, лето было плохое,

ветреное, со штормами».

Джон ничего не ответил, и, поднимаясь по каменной лестнице к дому, сказал: «Я с Джованни