o 26827bf23e6c9ef9

или в радость. Исходя из того, что это отношение предназначено к

созданию

привязанности и семьи (а если в него полностью погружаются, так

оно и

бывает), людям можно внушить ложную веру, что только та смесь боязни

и

влечения, которую они называют "влюбленностью", создает святость или

счастье

брака. Эту ошибку совершить легко, ибо "влюбленность" в Западной

Европе

предшествует бракам, заключенным в послушание Вражьей воле, то есть тем, где

предполагаются верность, снисходительность друг к другу и плодовитость. В

от тебе аналогия: и религиозная эмоциональность порой

сопутствует

обращению к вере. Пусть люди считают основой брака приукрашенный

вариант

того, что Враг обещает лишь как его результат. Отсюда вытекают сразу

две

недурные возможности. Во-первых, людей, не обладающих даром

воздержания,

можно удерживать от брака, ибо они не "влюблены" -- благодаря нам мысль

о

браке "не по любви" покажется им низкой или циничной. Да, да, они

так и

думают. Они считают, что намерение вступить в брак для взаимной

помощи,

охраны целомудрия и продолжения рода ниже, чем случайная буря чувств.

(Не

пренебрегай

возможностью, заставь своего пациента считать чин венчания

весьма

несовершенным.) Во-вторых, всякое сексуальное влечение, стремящееся к

браку,

будет считаться "любовью", а любовь подобного рода извинит любой грех

и,

вполне возможно, спровоцирует женитьбу па женщине совершенно мирской, глупой

или развратной. Но подробнее об этом в следующем письме.

Твой любящий дядя Баламут.

ПИСЬМО ДЕВЯТНАДЦАТОЕ

Мой дорогой Гнусик!

Я много думал над вопросом, который ты задал в последнем письме. Как

я

уже разъяснял, все индивидуумы по самой своей

природе находятся в конкуренции друг с другом и, следовательно, Вражья

идея любви содержит противоречие: почему же я снова говорю о том, что

Он

действительно любит этих двуногих насекомых и действительно желает

им

свободы и вечной жизни? Я надеюсь, мой милый мальчик, что ты никому

не

показывал моих писем. Конечно, для меня это не имеет никакого

значения.

Каждый понял бы, что те ереси, в которые я впал. совершенно

случайны.

Кстати, надеюсь, ты понял, что мои нелестные слова о Гаде -- просто

шутка. Я

его глубоко уважаю. И конечно, я в шутку сказал, что не собираюсь

защищать

тебя перед властями. Ты можешь положиться на то, что я буду блюсти

твои

интересы. Однако все мои письма непременно держи под замком.

Я по чистой небрежности сказал, что Враг любит людей. Разумеется, это

невозможно, ведь они совершенно отличны от Него. То, что хорошо для них, для

Него нехорошо. Все эти разговоры о любви, должно быть, прикрывают

что-то

иное. Неспроста же Он создал их и столько с ними возится. Иногда, случайно,

скажешь, что Он любит их этой невозможной любовью, потому что нам никак

не

понять, в чем здесь загадка. Что Он собирается делать с ними?

Неразрешимая

проблема! Думаю, я вправе сказать тебе, что именно по этой причине отец

наш

поссорился с Врагом. Когда впервые поставили вопрос о сотворении

человека и

Враг открыл, что предвидит некое происшествие с Крестом, отец

наш,

естественно, стал добиваться разъяснений. Враг не дал ему никакого

ответа,

кроме этой невероятной истории, которую Он с тех пор

и распространяет. Естественно, отец наш ей не поверил. Он умолял

Врага

выложить карты на стол, просил его и молил, но Враг ответил: "От

всего

сердца Я желал бы, чтобы ты узнал". Мне кажется, именно тогда отец

наш

возмутился незаслуженным недоверием, и это побудило его удалиться так

далеко

и так внезапно, что возникла версия о его изгнании с Небес. С тех пор

мы

начали понимать, почему наш Враг развел такую таинственность. На

ней

зиждется Его власть. Его приверженцы часто сознавались в том, что, если

бы

мы смогли понять Его любовь, война закончилась бы и мы бы вернулись

на

Небеса. Перед нами великая задача. Мы знаем, что Он не может действовать

по

любви, никто этого не может, ибо это бессмысленно. Если бы мы

только

обнаружили, чего Он хочет! Мы проверяли гипотезу за гипотезой и все

еще

ничего не добились. Однако мы не должны терять надежды. Все сложнее

теоремы,

все полнее сведения, все выше награды исследователям и больше их успехи, все

страшнее наказания для тех, кто терпит неудачу. Если действовать так до

ск

ончания века, быстрее и быстрее, неудачи быть не может.

Ты жалуешься, что из моего последнего письма неясно, считаю ли

я

"влюбленность" желательной? Ну, Гнусик, такого вопроса можно ожидать

только

от "них"! Оставь им обсуждать, добро или зло, любовь, патриотизм, целибат,

церковные обряды, отказ от алкоголя, высшее образование. Неужели тебе

не

ясно, что ответа нет? Ничто не имеет никакого значения, кроме

состояния

души: устремляется ли подопечный к Врагу или к нам. Однако было бы

неплохо,

если бы пациент стал гадать, добро или зло его "любовь". Если он

надменный

человек, презирающий все телесное из чистоплюйства, ошибочнее

принимаемого

за чистоту, или если ему приятно насмехаться над тем, что

одобряет