o 41e50fe5342ba7bb

чешуйками. Воздух был весь насыщен запахом цветущих лимонов, роз и

жасмина (Е. Матвеева. «Восп.о гр.А К Толстом и его жене. ИВ 1916,1,168).

Французов в 1812 губил не столько мороз, сколько еще раньше — жара и понос

Мороз от русской пищи (Уэствуд), особенно тяжелый для конников — вспомним

надпись Александра Македонского «...разбил и преследовал до сих мест, хотя

страдал поносом». Русская армия в преследовании от Тарутина до Вильны сама

от мороза потеряла две трети.

У Толстого реакция на музыку была физиологическая: плакал от одного

пробного звука «нижнего до 32-футовой октавы» нового консерваторского

Музыка органа (восп. Сабанеева, СЗ 69,1939, Сабанеев студентом сам показывал

Толстому этот орган).

Н. И. К.-Л., видевшая войну, говорила: «Мужество — это у командира, который

отсылает солдат и остается погибать у пулемета. И у его солдат, которые

Мужество слушаются и уходят. Но не у того, который бросается погибать на амбразуру».

В Вермонте на кладбище есть надпись «ум. ок 1250 до Р. X.» — это египетская

мумия, ее купил коллекционер, а она подпала под закон штата, запрещающий не

хоронить покойников.

Мертвым хоро-

нить мертвецов

Милость Господи, помилуй, да и нешто подай (Пословицы Симони, 92).

А Е. Парные прислал мне неизданную поэму Вл. Маккавейского с вопросом, что общего

между Иеронимом и нулем. Поэмамне понравилась, и он разрешил мне ее здесь

напечатать.

Владимир Маккавейасий П А Н Д Е М О Н И У М И Е Р О Н И М А Н У Л Я

(Метафизическое обозрение)

1. Не понимать меня неловко Ввиду На деле ж я немногим нужен, И вероятие

того, что я умен — Поэт врожденных жемчужин В среде, похожей на навоз, —

заголовков И архаических имен.

Невыгодный самогипноз,

162

Но, в тяготении к ЗАПИСИ И

убегут: Берез глумливый гуммигут В

В Ы П И С К И

вершинам

дежурный день ажурно зелен, А

Усматривая ремесло, Я примиряюсь завтра — горе от ума, Зима, тюрьма

тяжело

С

авторитетом или сума

петушиным...

Скажу

без

иностранных слов: Я не француз и не 6. Вчера ли мелос был интимен,Крылов.

О, Велиаре нежных бар,

Чьих велеречий глас прокимен

2. Слова! ужель они все колки!

Круглился лунами лабар? Но все

Скажу, как Чацкий. Очень жаль, Что заемное поблекло И, черноземно

до сих пор для пыльной полки

сладкой свеклой Питая тлеющую

Подержанный не куплен Даль.

клеть, О мятных запахах не спеть. С

У Грибоедова в опале По

тех пор, как прокричал трикраты

опередили трепали, Увы, не

Петух Святого Четверга,

Даля, аЛярусс Хохол, кацап и

Наитствований жемчуга Мы стали

белорус, Не знаю. Нашею

мерить на караты, При звуке же

ухою Покуда брезгует

вчерашних фраз Кричим, что слышим в

Демьян, — Не трону родины

первый раз.

бурьян Я Лукиановой сохою,

Но, за морем нашед приют,

7. Идя прямым путем, подспорье

Скажу: лежачего не бьют

Находишь и в родной земле:

Колдунья бардов Беломоръя

3. Возьми ж, возьми меня за ворот,

На подседельном помеле — В зенит,

Апаш от «Черного Кота»...

«причалов жалких мимо», Сохой

А университетский город, Где даже

Микулиной стремима: А там и

суета не та, — Впустую попирать

пушкинский гусар Пленился б ярмаркою

устала Стопа, алкая пьедестала,