o 41e50fe5342ba7bb

Я написал Парнису письмо:«..По «Золотой легенде», у св. Иеронима был осел,доставлявший хворост из лесу, и Иероним отпускал его пастись под

присмотром своего льва — того, что рядом со святым на всех картинках.

Однажды лев не уследил, как осла увели проезжие торговцы, и за это время

сам некоторое время таскал хворост из лесу, но потом отбил осла у тех

торговцев на обратном пути, и все пошло по-старому. Никаких других

перекличек с Маккавейским нет. «Нуль» напоминает о средневековых

пародийных житиях «Никто, муж всесовершенней- ший» (см «Поэзия

вагантов», 581 —582); если М. пишет вместо Nemo — Nullus, то ради

анахронизма, хорошо понимая, что арабские цифры с нулем пришли в Европу

много после Иеронима Для собственного упражнения пересказываю поэму по

строфам, как я ее понял. (1) Я — жемчужина в навозе, ценю себя и не согласен

с петухом, что я «вещь пустая». (2) Не буду за это издеваться над

отечеством (ле-

жачего не бьют), те.ч более что и оно уже от Даля тянется кЛаруссу, на

запад. (3)Я тоже хочу в Париж или хотя бы в Петербург: университетский

Киев и даже Москва мне постылы. (4) И я навострился писать на парижский

лад [о реальном пребывании М. в Париже, кажется, сведений нет?] — (5) но

даже парижская античность далека от настоящей архипелажской, а наша

северная — тем более. (6) Раньше и у нас нежно пели нежным барам (Велиар -

не Шаляпин ли?), над богослужебным (или оперным?) пением веяли знамена-

лабары, круглясь, как луна (первый намек на будущий нуль!); но с тех пор это

стало редкостью. (7) Можно найти поэзию и в русском колорите, но не там

мое сердце. [Конец затянувшемуся — как в «Домике в Коломне» или

«Езерском» — вступлению]. (8) Иероним (для Запада святой, для Востока

блаженный), в противоположность автору, независим и не смиренен. (9) Не

ему бы, гордецу, писать о Христе, но и не поэту его судить. Бог хранил его от

бесовских соблазнов, (10) и ему не приходилось даже швырять в чертил

чернильницей (это слишком вещественно — как Коран, перекликающийся с

лунами лабаров). (11) Мы, однако, изложим один такой бесоборнеский эпизод,ссылаясь на Гастона Париса (не поискать ли в его книгах ключ к М. ?]. (12)Сложился он уже в средние века (тема Ойкена), когда истортческая память

заснула, латынь стала вульгарной, славяне попали под монголов, (13) писались