o 4325376bba38313e

И вот захотелось мне очень - дожить, довоевать, до Германии дойти. А как

дойдем, глянуть, у кого тут абажур из кожи висит? Чай, я не француз, чтобы это

терпеть. А вот искоренить такое непотребство, это мы запросто - ну не должно

этого быть на земле! Да и у тех же англичан при случае спросить, а как вы с

такими, воевали по-честному, а не как подобает, с бешеными псами?

Осназовцы сказали, что четыреста метров чистого пространства гарантируют, но

мы же впереди, значит двести. Ну-ка, старшина, не отставай! Со мной, старшина

первой статьи Сидоренко - отстаёт он всегда. Жрать хочется, даже сейчас. Как мы

вчера на фрицевском складе станционном тут, во Мге, шоколад французский

оприходовали - вкусный, после сухарей. Всю Европу ограбили - а нам лишь

надежда на себя. Ничего - и за это спросим. Не впервой. Мне самую первую

медаль, "За отвагу", в сороковом еще дали, за дот "Мильонный" у Маннергейма.

Сейчас надо подорвать два дота и предмостник на железнодорожном мосту.

Хорошо, что снега нет. Вот только камни насыпи мешают - посыпятся, услышат!

На ухо прилепили какую-то блямбу, слышу дыхание их старшого - ровное, даже не

запыхался. Часовой ходит, вижу! Ста метров не будет. Падает вдруг - на спину.

Готов?

Команда: "Чисто! Вперёд!". Страшно, но приходится вставать и бежать к доту.

Открываю заранее приготовленный ящик и аккуратно ставлю его у дымовой трубы

дота. Жду, когда отработают хлопцы на предмостнике, затем так же не дыша

опускаю два заряда по пять кило в каждый вентиляционный ход, на трубе печки

креплю ниткой еще три кило и взрыватель с детонирующим шнуром и

замедлителем. Немцы уже спят и почти не топят. Еще одну мину, секретную, на

неизвлекаемость у самой амбразуры. Остальное укладываю возле входа - и вниз по

насыпи, быстро! Обратно - уже проверенным путём, и без груза, просто в радость.

Только пересекаем линию передних постов, раздаются три сильных взрыва, и

потом ещё два спустя доли секунды. Потом грохот обрушившегося моста. Всё!

Сработали! И без потерь!

Кюхлер "Записки солдата". (альт-история)

..из-за ужасных русских дорог и бесчинства лесных бандитов, 18 армия по сути

была как в окружении. Уже 27 ноября был отдан приказ об ограничении расхода

боеприпасов, в огромных количествах поглощаемых боями у Мги и перед

Любанью. На повторение Демянска рассчитывать не приходилось - практически

вся свободная транспортная авиация Рейха перебрасывалась под Сталинград.

Наступление русских на Ульяновку, как на единственный транспортный узел, через который проходили ВСЕ пути снабжения 18 армии, казалось чрезвычайно

опасным, несмотря на крайне ограниченное поначалу продвижение русской 55

армии, Мы никак не могли его игнорировать - и были вынуждены уже 28-го

предпринять ответные действия, что серьезно ослабило наше наступление на

Келколово и Мгу. А это было недопустимо - поскольку XXVI и XXVIII корпуса

уже задыхались без снабжения. И если к последнему еще можно было попытаться, с огромными усилиями, проложить через леса и болота проезжую дорогу от

Ульяновки к Погостью (как коридор у Демянска), то XXVI корпус, фактически

отрезанный на берегу Ладожского озера, спасти можно, лишь проведя

деблокирующую операцию. А на это не хватало сил!

Мной, как командующим ГА "Север", был направлен доклад в Берлин, где

отчетливо прозвучало - если не будут срочно присланы подкрепления, будет

катастрофа.

Проклятый Сталинград! В прошлом году - лишняя дивизия, переброшенная из

Крыма или Франции, с легкостью парировала бы любую угрозу. Теперь же нам

пришлось обороняться - и русские это сразу почувствовали. И с невероятным

азиатским коварством создали парадоксальную ситуацию, когда в ИХ

наступлении, НАМ приходилось нести тяжелые потери в атаках на

непрошибаемую оборону. Арбузово, Мга, Келколово стали кладбищем для сотен и

тысяч германских солдат. Сейчас меня обвиняют, отчего я не приказал своей

властью прекратить атаки в первом пункте, собрав все силы во втором. Взгляните

на карту - где была ближе цель? Успешный прорыв вдоль течения Невы сразу

отрезал весь русский плацдарм, приговаривая всю русскую группировку на левом

берегу к полному уничтожению, в то время как даже отбросив русских от Мги, пришлось бы после повернуть на север, и снова прорывать русский фронт, соединившийся в Синявино, на наших же бывших позициях!

Все было напрасно. Возле Арбузова пятая горнострелковая буквально ложилась

костьми, сметаемая ураганом огня с правого берега. Откуда у русских столько

боеприпасов - в осажденном городе? Мы, формально связанные железной дорогой

с Рейхом, не могли позволить себе такого. И положение с транспортом становилось

катастрофическим. Охранные части не справлялись - лесные бандиты обнаглели

настолько, что сами стали уничтожать целые взводы и роты, посланные на их

поимку. Дошло до того, что нам приходилось оборудовать вдоль полотна железных

дорог, в наиболее угрожаемых местах, настоящие укрепления, сплошную полосу

обороны, как на фронте - и конечно, выделять войска, которых уже не хватало.

Ранее мы могли полагаться на превосходство в управлении войсками. Но русские