o 690f386c6285b1ad

пол. Коленки всех без исключения стражей выписывали широкие восьмёрки. Мечи в их руках

воинственно уже не смотрелись, потому как, парни стиснули рукояти изо всех сил и прижимали

лезвия плашмя к своим широким грудным клеткам, густо поросшим кучерявой шерстью.

Я продолжал опустошать сокровищницу, впрочем, не забывая поглядывать и на окно перехода

и на стражей – страх порой толкает людей на куда большие безумства, нежели безудержная

храбрость. Алан показал мне, как устанавливать переход в постоянно открытом виде, но в таком

режиме окна имелся один нюанс – какие-то «квантовые скачки». Что это такое я не понимал, да и

сейчас не очень понимаю, но из-за них, могло резко скакнуть напряжение, а от этого в свою

очередь могли выгореть кабели. Влад решил проблему монтажом предохранителей и

прерывателей. Если что, предохранитель горит, прерыватель сворачивает окно перехода, пока

робот ремонтник не заменит сгоревшую деталь. Переход начинал меняться внешне, если в

системе фиксировались «квантовые скачки». Вот я и поглядывал, что бы при первых признаках

начинающегося квантового безобразия, быстренько покинуть мир фантомов. Застрять здесь мне

никак не улыбалось. Опыт уже показал, что в моём мире может пройти несколько минут, тогда как

тут часы и даже дни.

Стража меня не беспокоила – стояли, тряслись, но вскоре в помещении появился новый

персонаж. Семенящей походкой внутрь вошёл совсем древний старик. Низкорослый, седой,

надбровья так нависают на глаза, что их почти не видно, а из всей этой сморщенной пародии на

человеческое лицо, торчит внушительный шнобель. Поправляя свой красивый, богато расшитый

халат, старичок дошёл до первых сундуков с золотыми изделиями и остановился. Гадко

ухмыляясь, он вперил в меня взгляд своих, отчего-то, ярко-красных глазёнок. Он не боялся. Ни

капли страха, скорее злоба. Этот фантом, ощущал себя так, будто владеет огромнейшей

властью…, следовало обратить на это внимание, но я лишь пожал плечами. Мало ли чудиков по

эту строну экрана? Их чудаковатость совсем не мешала мне грабить их подчистую, всё равно,

спустя пару минут, все они и весь их мир, выплюнет на пол аппарат профессора, выплюнет в виде

кучки расколотых фрагментов диска или кристалла.

Старик постоял с полминуты, и низко поклонившись мне, каркающим голосом сказал:

-О, Великий! Властвующий над Ночью и Стихией! Повелитель сущего, могущественный и

милосердный, прошу тебя, объясни, зачем ты грабишь нас, верных твоих слуг? Тебе не

понравилась принесенная нами жертва о Великий?

81

Я слегка умаялся кидать золотые изделия. Зевнув, присел на плечо какой-то неподъёмной

статуи и закурил, безразлично взирая на старика. А с ним произошли некоторые изменения.

Бедолага так выпучил глаза, что даже надбровья ушли куда-то на затылок. Цвет пергаментного

лица обрёл зелёные оттенки, а рот беззвучно шлёпал, пытаясь исторгнуть какие-то звуки. Старик

смотрел на лицо статуи. Я тоже глянул. Нормальная статуя – баба какая-то…, страшноватая,

правда. Для удобства я опёрся локтем о её макушку.

-Богиня твоя что ли? – Спросил я у старика и стряхнул пепел на колени статуи.

Старик взвыл так, будто ему здоровый зуб без наркоза дёрнули. Стража сильнее вжалась в

стены, а один, стоявший ближе всех к выходу и вовсе по-тихому сбежал.

Наверняка статуя изображала какую-то очень крутую местную богиню. Сам не знаю, почему я

дальше поступил так, но факт что поступил я по-свински. Статуя эта не нужна была мне сама по

себе, зачем? Тут столько лежало монет, камней, другого добра, что возиться с пудовыми

истуканами не было никакого смысла. Я и не собирался. Но, увидев реакцию старика, отчего-то

решил устроить ему стабильное крушение идеалов. Он жрецом, скорее всего, был, так что для

него мои деяния, равнялись крушению всего мира сразу. Я отошёл немного назад, к стене

(стоявший там стражник не выдержал психической атаки и с отчаянным визгом пулей вылетел из

сокровищницы), расстегнул кобуру и поднял бластер, направив дуло точно посередине корпуса

золотой леди, со страшной лицой. С пару секунд так стоял, поглядывая на старика. Тот перестал

выть, и, видимо, почувствовав угрозу для своего идола, умоляющее простёр ко мне руки, похоже,

собираясь рухнуть на колени. Я улыбнулся и подмигнул ему, этому фантому, существующему

лишь по эту сторону экрана. Старик всё понял. Со стоном боли он отшатнулся и закрыл лицо

ладонями, а я вжал курок. Струя ревущей плазмы, сопровождаемая потоками световой и

электрической энергий, вырвалась на волю, ударив точно в корпус золотого идола. Я не отпускал

курок, продолжая выбрасывать заряд бластерной батареи. Когда я опустил оружие, батарея

истратила треть своего заряда, а от статуи остались лишь ошмётки расплавленного золота.