О бихевиоризме

Такая же путаница наблюдается в утверждении, что оперантное и респондентное обусловливания представляют собой единый процесс. Это утверждение, как считается, противоречит мнению о том, что эти два вида обусловливания влияют на различные системы поведения, причем респондентное обусловливание подходит для вегетативной нервной системы, а оперантное – для скелетной мускулатуры. Действительно, большая часть деятельности вегетативной нервной системы не имеет природных последствий, которые могли бы легко стать частью оперантного обусловливания, но такие последствия все же могут возникнуть. (В главе 11 я расскажу о попытке поставить сосудистую систему руки под оперантный контроль путем инструментального усиления меры объема руки.) Но основное различие заключается не в топографии систем реагирования, а в условиях. Окружающая среда, которая вызывает условный рефлекс, совершенно отличается от той, которая вызывает оперантное поведение, независимо от соответствующих систем. (Тот факт, что оба процесса могут протекать в одной ситуации, также не означает, что это один и тот же процесс. Ребенок, приобретающий оперантное поведение, несомненно, приобретает и условные рефлексы, а собака Павлова, хотя и сдерживаемая экспериментальной стойкой, оперантно подкреплялась случайно появляющейся пищей.) Остается только ждать ответа на вопрос, какие процессы обучения физиолог в конечном итоге обнаружит с помощью прямого наблюдения, а не умозаключений; пока же условные рефлексы позволяют провести полезное и важное различие.

Структурализм часто выходит за рамки простого описания, и один из его методов имеет очень долгую историю. Когда понятие функциональной связи еще не было понято до конца, объяснение явлений искали в их структурах. Учение Платона о формах было попыткой объяснить события с помощью принципов, выведенных из тех же или подобных событий. Считается, что от Платона до Кеплера математика рассматривалась не как описание небесного движения, а как его объяснение. Поиск причин в форме или структуре продолжается. Гештальтпсихология пыталась дополнить структурное понятие формирования привычек организационными принципами. Математические свойства сохраняют свою прежнюю объяснительную силу; например, для антрополога «отношения родства не столько эволюционируют, сколько стремятся выразить алгебраические соотношения».

Как я уже отмечал в главе 1, чисто структуралистский подход может быть дополнен привлечением времени в качестве независимой переменной. Рост эмбриона от оплодотворенной яйцеклетки до плода в срок является ярким примером развития, и предполагается, что аналогичные последовательности в росте «навыка, искусства, концепции в сознании» могут быть важны. Считается, что поведение человека проходит через различные стадии, пока не достигнет зрелости. О психопатологии наркомана говорят, что она может быть обусловлена «психическим инфантилизмом». Как видно из этих примеров, считается, что развивается что-то в разуме, как у Пиаже, или в личности, как у Фрейда. Но если ребенок уже не ведет себя так, как год назад, то это не только потому, что он вырос, но и потому, что у него было время приобрести гораздо больший диапазон реакций благодаря воздействию новых условий подкрепления, и особенно потому, что условия, воздействующие на детей в разном возрасте, различны. Мир ребенка тоже «развивается».

По сравнению с экспериментальным анализом поведения психология развития находится в положении эволюционной теории до Дарвина. К началу XIX века было хорошо известно, что виды претерпевают прогрессивные изменения в сторону более адаптивных форм. Они развивались или созревали, и улучшение адаптации к окружающей среде предполагало некую цель. Вопрос заключался не в том, происходят ли эволюционные изменения, а в том, почему они происходят. И Ламарк, и Бюффон[18] апеллировали к цели, которую якобы проявляет индивид, приспосабливаясь к окружающей среде, – цели, которая каким-то образом передается виду. Дарвину оставалось открыть селективное действие среды, а нам – дополнить анализ селективного действия среды анализом развития в науке о поведении.

Разум в оперантном поведении

В большей части этой главы я рассматривал чувства и состояния сознания, которые могут быть интерпретированы как побочные продукты порождающих поведение условий. Осталось рассмотреть другие психические процессы, которые предположительно необходимы для оперантного обусловливания. Разум – это не просто зритель; считается, что он играет активную роль в формировании поведения.