О бочках меда и ложках дегтя

Раз самые-самые наши либералы этим занимались, да еще и, как позднее единодушно утверждала пресса, «с компьютером в голове», так уж, наверное, они для определения лучшего управляющего госпакетом акций и конкурс нормальный провели, как это принято в странах с либеральной рыночной экономикой? И проверили, чтобы доверительный управляющий не имел противоречащих целям доверителя личных интересов (чтобы не было «конфликта интересов»), как это, опять же, принято в цивилизованных странах? И чтобы он никак не был связан с менеджментом компании? И, наверное, в договоре четко оговорили требования к управляющему госпакетом акций, а также критерии оценки результатов его деятельности? Соответственно и мотивировали — в зависимости от результата работы компании? Это же нам, наверное, тогда крупно повезло, коль за дело взялись «профессионалы западного уровня»?

Рискую разочаровать наивных приверженцев нашего доморощенного громко самоназванного либерализма, но ничего подобного не случилось. Почему? Наверное, их страшно пытали — чем еще объяснить, что все случилось наоборот? Или, может быть, просто наш «либерализм» — это не как на Западе, а что-то совсем другое?...

Контрольный пакет акций «Газпрома» наши великие реформаторы и в 1994 году, и затем вновь в 1997 — под здравицы о новом слове в отечественной экономической политике — передали не кому-то иному, а самому объекту управления — «Газпрому». По существу, это означает: с точки зрения права принятия решений — нанятому управляющему гражданину Р. Вяхиреву; а с точки зрения ответственности за принятые решения — обществу с ... ограниченной ответственностью.

Представьте себе собрание акционеров «Газпрома». Сначала нанятый акционерами управляющий делает доклад о том, как здорово работал «Газпром» в прошедший период. Рассказывать при этом можно о чем угодно, например, о скупке контрольных пакетов акций газет, журналов и телеканалов, строительстве развлекательных центров в Москве и т.п. Оно и понятно: ведь никаких целей деятельности государство как крупнейший акционер перед концерном и его руководством официально не поставило, считая, видимо, достаточным лишь то, что написано в Уставе РАО. Да и никаких критериев оценки работы руководителей РАО государство не определило... Затем заслушивается отчет аудиторской фирмы и идет обсуждение итогов работы. Но кто выбирал и нанял конкретного аудитора, чей голос был решающим? Правильно, того же управляющего. Кто принимает решение о регламенте обсуждения и прекращает прения, если у акционеров возникают «не те» вопросы? Опять — тот же управляющий... После чего логично перейти к утверждению годовых отчетов, бухгалтерских балансов, счетов прибылей и убытков, распределения прибылей и убытков. Вот здесь нашему управляющему все-таки приходится перед голосованием получить предварительное письменное согласие на голосование со стороны Правительства. Но если Правительство подписывает такие договоры, то уж с такой мелочью, как право проголосовать на отчетном собрании какие проблемы? И после этого можно с полным правом и легким сердцем решить, признавать ли работу нанятого акционерами руководства «Газпрома» и лично управляющего удовлетворительной или не очень. Голосуют собравшиеся представители акционеров, представляющие (в условиях распыленности большей части акций среди мелких акционеров), в лучшем случае, процентов 50-60 от всех акций. Чей голос решающий? Государства. Кто голосует от имени государства (от нашего с вами имени) 35 процентами голосов всех акционеров за то, чтобы признать работу руководства «Газпрома» не какой-то там удовлетворительной, а просто совершенно замечательной? Правильно — тот же самый управляющий, деятельность которого обсуждается.

И особенно замечательно, что за выполнение этой тяжелейшей работы по самоуправлению и самоконтролю государство обязано еще и выплачивать «Газпрому» немалые деньги. Какие? Действительно немалые: сорок пять процентов от суммы причитающихся государству дивидендов — по договору от 1994 года; и два процента от причитающихся государству дивидендов — по договору от 1997 года!

Конечно, два процента, по сравнению с сорока пятью — уже прогресс. Но и два процента — а это при нормальном контроле за работой «Газпрома» должны были бы быть сотни миллионов долларов — за что?

Это, кажется, как раз Кириенко в бытность свою премьером говорил, что мы — бедная страна? Зато какое, оказывается, щедрое Правительство...

И как иначе, если только не со смехом сквозь слезы, читать пункт уже нового Договора о том, что за убытки и упущенную выгоду государства, «ставшие результатом управления акциями без должной заботливости об интересах государства», ответственность несет Доверительный управляющий ... собственным имуществом? Если вы думаете, что подразумевается собственное имущество управляющего, то ошибаетесь — ни Вяхирев, ни Кириенко ни за что не отвечают. За ущерб, нанесенный «Газпрому» (и, соответственно, государству как его акционеру) ответственность своим имуществом несет ... «Газпром»!

Видел ли мир когда-нибудь подобный абсурд?