О Боге Живом

Можно быть живым в разной степени. Возьмем несколько разных людей. Все они живы, - поскольку не умерли. Но в одном жизнь тощая, - способность к восприятиям скудная, страстность тусклая. В другом жизнь горит, - его горести могучи, радости - яркий взлет. Иной человек остается теплохладным, что бы ни происходило с ним. Все ему невесомо, любое событие ему кажется бледным. А других людей все захватывает, - каждая вещь звучит, сверкает красками, несет в себе силу, содержит радость или вызывает боль... Есть много степеней жизненности. И иногда встречаются такие люди, что глядя на них постигаешь, что такое, собственно, - жизнь, до того глубоко их существо, так велика их способность наслаждаться, так утончена и сильна их способность страдать, до такой степени они своей сутью присутствуют во всей напряженности существования... Бог же жив как никто другой. В Нем нет ничего мертвого. Все в Нем не только «имеется», а живет, действует и владеет самим собой. Никакого мертвого груза, - все свободно витает в яркой напряженности. Ничто не спит, - все горит в едином, всеобъемлющем, бесконечном жизненном акте.

Но и это все - только еще восприятия человеческого мышления. Подлинная жизнь Бога - Его святость; Он свят, и в этом Его жизненность, Ему наиболее присущая, - та, которая проявляется в Откровении, в пророках, во Христе. Та, которая прикасается к человеческой душе при подлинной встрече с Богом.

Люди рождаются, вырастают, имеют свои радости, и горести, свои судьбы, трудятся, борются, развиваются: все это происходит в Боге.

Он их создал и Он вложил в них их силы. «В Нем мы живем, и движемся, и пребываем».

Когда мы радуемся, Бог Живой в этом присутствует. Он знает о нашей радости и она к Нему обращена. Когда мы страдаем, мы - Его создания. А Его создания Ему не безразличны. Страдание обращено тоже к Нему.

Когда мы заняты своим делом, это - дело, Им порученное нам. Ему не безразлично, как столяр делает стол, как мать ведет свое хозяйство, как врач лечит больных. Существует дурная религиозность, воображающая, что она возвышает божественное, принижая земное В ней сказывается загнанное внутрь вожделение земного и расплата за это. Нет, земные дела не ничтожны. Они не безразличны, и уж совсем не безразличны Богу. Ибо Бог сотворил мир, «чтобы он был». И Бог увидал, что в мире вое было «хорошо весьма». Ему угодно, чтобы все и оставалось хорошим, и Он божественно скорбел, когда в то благое, что Он создал, ворвался грех. Для Него это было так важно, что Он «послал в мир единородного Сына Своего в умилостивление за грехи наши». Свое дело Бог передал в человеческие руки, чтобы люди его берегли и продолжали и хорошо завершили бы по Его воле, Ему на радость, а себе самим на осмысление своего существования. Таким образом, Бог с нами, когда мы делаем свое дело, в чем бы оно ни заключалось. Делать мы должны для Него и вместе с Ним. Для Него живо наше дело.

Люди встречаются, соприкасаются друг с другом, пробуждают друг друга к жизни и расширяют рамки существования один для другого; они борются между собою и через это тоже растут; они объединяются между собою в верности и в любви, в общности судьбы и творчества - и во всем этом присутствует Бог. Они - Его дети. Он вызвал их к существованию. Ему угодно, чтобы они расли, один благодаря другому, и вследствие этого «полнее воздавали бы Ему хвалу». Человеческое общество живо тоже для Него.

Он нас побуждает нашею совестью. Только в свободном делании может быть место для святости. Бог призывает человека, чтобы тот в своей свободе дал Ему место. Когда человек не на высоте, Бог его судит через его совесть. Но и при этом суде Ему угодно, чтобы человек был жив. В своей вине человек чувствует поврежденным глубочайший нерв подлинной жизненности, блага бытия, единства с вечной святостью. Бог дает ему это почувствовать. Но Он хочет «не смерти грешника, но да обратится и да будет жив». Бог не отсекает. Он говорит: ты стал виновным; но у тебя есть еще путь. Через твою вину этот путь стал другим, но он остается путем. Прими вину на себя. Ответь за нее. Преодолей и иди дальше вперед! - Когда же человек поступает по правде, Бог одобряет его и это внутреннее «Да» содержит в себе блаженство божественно-святой жизни. Бог в этом живет Своей жизнью, и в этом живет и растет свободное создайте Божие.

Благодатью же Бог дал человеку участие в Своей собственной жизни: возродившись в лоне Божием, верующий живет потоком божественной жизни и именно в нем становится вполне и по-настоящему самим собой.

Это так: Бог есть Бог Живой и для Него все живо.

Но вот приходит смерть.

Бывает смерть завершающая. Как говорится, человек умирает тогда «своей» смертью. Умирает так, что эта смерть - как бы плод его наиболее подлинного существования, которое тут и дозревает окончательно. Такая смерть - редкий дар. Но и тут стоит вопрос: почему вообще жизнь должна приходить к концу?