О боли

– А что она с тобой сделала? – не отстает от меня бабуля.

Я вспоминаю, о чем думал, сидя за столом у бабы Василисы в последний раз, и отвечаю:

– Эта моя боль притянула… свою же боль… но другую… дальнюю, что ли…

– Вот это и означает фраза «беда не приходит одна, а тянет за собой множество других».

Стихия – камнепад

– Это, как камнепад в природе, – продолжает бабуля. – Ведь каждая стихия в природе есть отражение внутренних проблем человека. Так природа показывает нам, что с нами творится, – проговаривает баба Альфия и предлагает:

– Давай сейчас с тобой рассмотрим такую стихию, как камнепад.

– Давай.

– Боль создана для чего?

– Чтобы чего-то включить.

– Это как?… И что именно? – с удивлением спрашивает меня бабуля.

– Ну, например, наше зрение, дыхание, слух, головной мозг…

– Вот это открытие! – с ухмылкой говорит бабуля. – Очень интересно. Скажи мне, что с тобой происходило, перед тем как ты решил пойти к бабе Василисе?

– Я не видел окружающий мир.

– По-другому говоря, не видел свое отражение в зеркале, и от этого тебе стало тоскливо. Так?

– Да. Я почувствовал, что мне чего-то не хватает.

– А чего не хватает?

– Знаний. Я почувствовал, что обделен чем-то.

– И что с тобой произошло дальше?

– Боль бабы Василисы пришла мне под видом помочь, на самом деле показывая мне этим боль во мне, – протереть мне глаза, чтобы я лучше видел.

На что баба Альфия утверждающе говорит:

– Твоя боль тебе показала себя, она покрасовалась перед тобой. Создала такую ситуацию, чтобы ты сам мог увидеть через мир, что с тобой происходит, но с задачей завладеть тобой, а не помочь тебе. И какой ты получил результат?

– Я не увидел, что со мной происходит, и не убрал боль.

– По-другому говоря, боль с тобой подружилась, так как в тяжелый момент жизни подала тебе руку помощи и, являясь на самом деле врагом, присоседилась к твоим друзьям. А друга охота терять?

– Нет.

– Вот так боль в нас и прячется, выдавая свои мысли за наши, да этим направляет нас на самоуничтожение. Да так нами управляет, что зачастую мы не убираем боль, так как боимся потерять друга. А она использует это для выполнения своей задачи, что и получается у нее очень хорошо. Это так?

Я размышляю над бабулиными словами и «на автомате» отвечаю:

– Да-а-а.

И снова замолкаю. А немного погодя спрашиваю:

– А как понять: одна проблема тянет за собой и множество других?

– Это очень просто.

Баба Альфия берет бумагу, рисует гору, разделяя ее с вершины до подножия линией, и комментирует:

– Гора – это жизнь, сложенная из пройденного человеком жизненного пути. Склон горы – это жизненный путь, очерчивающий в «Хранилище» – слое сознания живого, контуры прожитой жизни. Вершина – это зачатие, или начало жизни в этом воплощении. Линия, разделяющая гору пополам, – это граница, разделяющая два возможных для человека варианта выбора в жизни – жить или умереть.

Живя в боли да не убирая ее, но с принятым решением жить, жизненный путь человека строится вниз. Человек, проходя по своему жизненному пути, набирает множество разных болячек, хоронит их и оставляет на склоне собственной горы. Боль появляется в зачатии и летит сквозь время по жизненному пути, набирая скорость и силы. А когда боль с прошлых воплощений или родившаяся на вершине горы – в зачатии, накладывается на сегодняшний день, она идет к нам именно с вершины. Да спускаясь по склону жизненного пути, захватывает собой множество другой боли. Этим она и создает камнепад. Таким образом, беды приходят к подножию горы – нашей жизни – уже скопом, а не в одиночку. Это ясно?

Рисунок 11. Каждая боль тянет за собой много другой боли камнепадом

Рассмотрим жизнь на примере горы

– Нет. Ничего непонятно. Давай по порядку. Почему жизнь – это именно гора, а не пропасть или не равнина? – в полном тумане и прострации спрашиваю я.

– Ну-у, во-первых, вопрос «почему?» – из тьмы. На него ответить невозможно. А вопрос: как так получается, что именно гора, а не пропасть или равнина обозначается жизнь? – из Света. И на него ответить можно. Согласен?

– Да.

– А сейчас давай посмотрим: человек в обыденной жизни боль убирает?

– Нет.

– А, не убирая боль, человек строит свою жизнь?

– Строит.

– А как? Направляя ее на свое развитие или на растрату самого себя?

– Ну-у, скорее на растрату… – с сожалением отвечаю я.

– По-другому говоря, человек садится в лодку и плывет по течению, которое создает для него боль. Так?

– Пожалуй, так.

– А куда несет река эту лодку?

– Вниз, – еле слышно говорю я, а баба Альфия подчеркивая мой ответ, добавляет: Отчерчивая склон горы, согласно прожитой жизни человека. А это – сделав выбор жить, но вместе с тем решив слиться со своей болью воедино и идти у нее на поводу. По-другому говоря, приняв решение строить свою жизнь под управлением своей же боли, то есть строить и жить жизнь боли. Так?

– Так, – соглашаюсь я.

– А у человека, который убирает боль, жизнь становится какая?

– Ровная.

– По-другому говоря, равнина?

– Да-а.

Дальше баба Альфия предлагает мне: