О Борисе. И — не только…

…Выходим из раздевалки. Бравурный марш гремит во всю ивановскую; диктор что-то вещает хорошо поставленным голосом; и уже сошлись мы перед выходом на лед двумя рядами. По принятой в каждой команде традиции, лично я накатывался на поляну в самом конце. Получилось, что стою рядом с Валеркой Харламовым. Впереди него же снует ногами от нетерпения земляк мой Бари Алехандров. Что он принят в клуб звездно-красных, я уже слышал. Приятно, что мои родной Город «снабжает» Столицу хоккеистами. Смотрю ж я него и удивляюсь. Не вырос, не раздался мальчишка-мальчишкой. Тоненький, невысокий. Видно, конечно, что нервничает. Наклоняюсь я к нему и просто, по-дружески, пытаюсь сбить вот этот ненужный мандраж:

— Ну, здравствуй, земляк. Не волнуйся: лед такой же, как в нашем Городе. Может, мы немного другие. Но играть-то будем в любви и согласии?.. Или как?

Повернулся он ко мне, глянул снизу вверх (пропорционально росту между нами), глаза отвел, смачно сплюнул на обрезиненную дорожку и ни слова в ответ.

— Да-а-а, вот так ту встречу, и в особенности плевок пренебрежительный, навсегда и запомнил. Харламов же, ставший невольным свидетелем, беззлобно тогда хохотнул:

— Ну, как он тебя, Женька, а? «Отбрил» на полную катушку? Вот тебе и земляк… Воспитывай!

Честно сказать, процесс воспитания в долгий ящик я не отложил. Раньше, если ты помнишь, защитная сетка за воротами свисала этаким шлейфом. Так вот, в одном из эпизодов землячка своего я и приловил. Завалил «нежно», сеточку удавкой мотнул вокруг тонкой его шейки и давлю якобы в борьбе. Выбраться ему из-под меня ну никак: мал ростом, масса тела не та. Пара-тройка секунд — он уже и хрипит, ручонками ёрзает…

— Ну что, хамло, признавать своих будешь? Не наглей, рано тебе выёживаться…

Отпустил его. Багровое, злое лицо, в глазах же — бешенство и ненависть. Понял я, что урок ему совсем не впрок. И ничегошеньки Бари не внял, и отношение к земляку, даже старше его возрастом, вряд ли изменит…

ВТОРОЙ ПЕРИОД

О, обстоятельства! В некоторых случаях вы — удача, фанфары и цветы. В иных — провал, разгром, черная полоса невезения. В спортивно-цээсковской жизни Бориса Александрова по воле тренеров близкими ему людьми стали Владимир Викулов и Виктор Жлуктов. Повезло ему? Да не то слово! Чертовски повезло!

Конечно, начать бы нужно с Викулова, значительно старшего этих «новобранцев» ЦСКА. Старшего — значит более опытного. И не только! Владимир Викулов на льду виртуоз комбинаций, ювелир проходок и мастер высочайшего «злодействия» на чужом вратарском «пятачке». Они с Александровым — «разнорукие», разные же и по возрасту, и по темпераменту. Однако ж как удачно эти фланги «связывал» «центровой» — центрфорвард Виктор Жлуктов. Рослый, подвижный, агрессивный в атаке и скорый в обороне.

Конечно, погружаясь в глубины архивов, изучая «нетленные» строки прессы семидесятых о тех или иных спортимых моментах из жизни героя, что-то уже знал. Вместе с тем как необходимо живое общение с каждым из тех, кто играл тогда рядом, в одном звене.

Так вот, Владимир Викулов — личность малоуловимая. По телефону договариваться о встрече с ним — задача нереальная. Сначала вроде бы да, хорошо, ничего против не имею. Но как только ставится вопрос о конкретном дне и мне — тут тебе полный… Абзац, словом!

Со Жлуктовым — и проще, и, одновременно, сложнее.

Первый звонок ему. После моего объяснения о необходимости встречи Виктор Васильевич категорически от нее отказывается. Категорически и однозначно! Однако ж интервью готов дать по телефону. Только вот беда: не могу я говорить с человеком за тысячи километров посредством даже гениального белловского изобретения. «Алле, вы меня слышите?.. Повторите… Так какой счет был уже во втором периоде? Как, как его звали?». А глаза при этом какие? Чем зажечь моего собеседника? Как вызвать на откровенность и эмоции? Не-е-ет, телефонное интервью — идиотизм чистейшей воды…

Жлуктов даже и слышать не хотел о моем приезде в Москву и совместной встрече. И не объяснял почему. Ей-ей, варианты «подходов» отрабатывал, к сожалению, не один год. Всё «мимо»! Дело случая: в Усть-Каменогорск приехал Юрий Павлович Карандин. Президент межрегионального отделения Сибири и Дальнего Востока ФХР, знаменитый судья всесоюзной и международной категорий, 23 раза входивший в бытность своей спортивной карьеры в десятку лучших хоккейных судей, единственный в мире арбитр, удостоенный «золотого» диплома ИИХФ. В одной из игр с канадцами, рассказывают знатоки, он наказал Фила Эспозито. Грозный нападающий подлетел к судье:

— Я — Эспозито. Эс-по-зи-то!!! Ты кто такой?!

— Ты Эспозито? А я — Карандин! Две минуты!

И перстом указующим категорично показывает, куда хоккеисту нужно двигаться… С тех пор, говорят, Фил Эспозито при виде невысокого Карандина становился сама любезность. Тише и ниже… Главное — вежливее.

Ну, так вот: говорили мы с Юрием Павловичем о многом. Хоккей ведь, как вселенная, необозрим. По ходу разговора всплыла и моя «осечка» со Жлуктовым. Карандин тут вклинился.