О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011

Наибольшая заслуга в решении этих вопросов на материале бурятского ламаизма принадлежит К. М. Герасимовой. Практически нет такой стороны ламаизма, которой она бы не коснулась в своих исследованиях. Среди них работы по истории этой религии, эволюции ее идеологических концепций (обновленчество), обрядовой сущности ламаизма, соотношению религиозных и общественных институтов у бурят, исследования по буддийскому канону и ламаистскому искусству и т. д.³⁹³

Интересные документы по истории ламаистской церкви в Бурятии во второй половине XVIII – первой половине XIX в., хранившиеся в архиве засак-ламы Галсана Гомбоева, опубликовал Г. Н. Румянцев³⁹⁴. Несколько работ посвятил истории взаимоотношений идеологов ламаизма с советской властью в первые послереволюционные годы и в наши дни В. С. Овчинников³⁹⁵. Ряд научных и научно-популярных статей, касающихся проблем формирования ламаистского пантеона и ритуалов у бурят и монголов, современного положения ламаизма в Бурятской АССР, опубликовал автор настоящей статьи³⁹⁶. Изобразительное искусство бурят-ламаистов (строительная и иконописная техника, вырезанная из дерева скульптура, изображающая персонажи ламаистского пантеона и их спутников-животных) тоже представлено в публикациях, подготовленных К. М. Герасимовой, Г. А. Ленхобоевым, И. И. Соктоевой, А. В. Тумахани³⁹⁷. Тематически к ним примыкают каталог выставки «Искусство Бурятии XVIII–XIX веков», состоявшейся в Москве осенью 1970 г. и имевшей в своей экспозиции большой раздел по буддийскому искусству и иконографии, и одноименный буклет открыток, выпущенный издательством «Изобразительное искусство» по материалам той же выставки³⁹⁸. Сравнительно недавно Л. Н. Гумилев издал альбом икон и религиозной скульптуры из бывшего Агинского дацана, ныне составляющих часть коллекции Музея антропологии и этнографии в Ленинграде³⁹⁹.

В 1967 Г. В БУРЯТСКОМ ИНСТИТУТЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК БЫЛ СОЗДАН СЕКТОР БУДДОЛОГИИ

Значительное место среди исследований, проводимых в Бурятии, занимают изучение истории буддийской философии, а также источниковедческий разбор трудов отдельных тибетских, монгольских и бурятских философов, внесших вклад в развитие философской мысли в ламаизме⁴⁰⁰.

В 1967 г. в Бурятском институте общественных наук был создан сектор буддологии. Одним из первых полезных его начинаний была работа по составлению терминологических словарей и справочников по буддизму. Несовершенство и неразработанность терминологического аппарата в буддизме вносят путаницу в исследования по буддологии, поэтому начинание нового сектора заслуживает всяческой поддержки. Уже опубликованы «Источник мудрецов. Тибето-монгольский терминологический словарь буддизма»⁴⁰¹ и «Тибетика (материалы тибетологического семинара)»⁴⁰².

В ОТЛИЧИЕ ОТ ВЕСЬМА РАЗНОПЛАНОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО БУРЯТСКОМУ ЛАМАИЗМУ, РАБОТ ПО КАЛМЫЦКОМУ И ТУВИНСКОМУ ЛАМАИЗМУ МАЛО

Для ориентации в тибетской исторической и религиозной литературе были предприняты издания историографических обзоров, аннотированных каталогов рукописей, хранящихся в фондах различных научных учреждений: Института востоковедения АН СССР, Бурятского института общественных наук⁴⁰³. Издания же самих памятников тибето-монгольской буддийской мысли имеют, к сожалению, единичный характер⁴⁰⁴.

В последние годы появились работы по истории буддизма в Тибете, по взаимоотношениям буддизма и разных его школ (в том числе гелукпа) с местными тибетскими верованиями, а также работы по философии, искусству и иконографии тибетского буддизма⁴⁰⁵.

В отличие от весьма разноплановых исследований по бурятскому ламаизму, работ по калмыцкому и тувинскому ламаизму мало. Калмыцкому ламаизму посвящены две философские статьи К. А. Наднеевой, лишь в незначительной степени опирающиеся на собственно калмыцкий социологический материал, а в основном исходящие из общеламаистских данных, и историографический обзор дореволюционной литературы Г. Ш. Дорджиевой⁴⁰⁶. Культовое зодчество калмыков обстоятельно разобрано в книге Д. Б. Пюрвеева⁴⁰⁷. Тувинский ламаизм рассматривается в нескольких работах, относящихся к разным периодам его истории: археологические работы Л. Р. Кызласова, упоминающие первые буддийские памятники на территории Тувы (часовни, храмы XIII–XIV вв.), статья М. X. Маннай-оола о ламаизме XVIII–XX вв., популярная заметка А. Букина и несколько работ В. П. Дьяконовой, где материал по ламаизму тувинцев привлекается для решения более узкоспециальных этнографических задач⁴⁰⁸.