Читаем О Чехове полностью

Я был знаком с Модестом Ильичем. Встречался с ним на Капри. Познакомился у Горького. Очень был приятный человек, хорошо воспитанный и привлекательный.

***

В библиотеке Чехова хранится "Фантазия для оркестра" Рахманинова. Надпись такова: ..."автору рассказа "На пути", содержание которого с тем же эпиграфом, служило программой этому музыкальному произведению. 9 ноября 1898 г."

{291} "На пути" впервые напечатано 25 декабря 1888 г. Писал 3 недели.

Шуточное письмо М. В. Киселевой, 21 сентября 1886, Москва:

..."Впрочем, писательство имеет и свои хорошие стороны. Во-первых, по последним известиям, книга моя идет недурно; во-вторых, в октябре у меня будут деньги; в-третьих, я уже понемножку начинаю пожинать лавры: на меня в буфетах тычут пальцами, за мной чуточку ухаживают и угощают бутербродами. Корш поймал меня в своем театре и первым делом вручил мне сезонный билет... Портной Белоусов (Поэт и переводчик Шевченко Белоусов.) купил мою книгу, читает ее дома вслух и пророчит мне блестящую будущность.

Коллеги доктора при встречах вздыхают, заводят речь о литературе и уверяют, что им опостылела медицина и т. д.

Едва я кончил письмо, как звякнул звонок... я увидел гениального Левитана. Жульническая шапочка, франтовской костюм, истощенный вид... Был он два раза на "Аиде", раз на "Русалке", заказал рамы, почти продал этюды... Говорит, что тоска, тоска, тоска..."

***

Ей же, 29 сентября 1886, Москва.

"Николай у меня. Он серьезно болен, желудочное кровотечение... Вчера он меня испугал не на шутку.

Всем скверно живется. Когда я бываю серьезен, то мне кажется, что люди, питающие отвращение к {292} смерти, не логичны. Насколько я понимаю порядок вещей, жизнь состоит только из ужасов, дрязг и пошлостей, мешающихся и чередующихся".

***

1887

Москва, переутомление. Внешне он приучил себя держаться хорошо, откровенен с немногими.

Ал. П. Чехову, 26 января.

..."Я болен. Живется скучно, а писать начинаю скверно, ибо устал".

***

Ф. О. Шехтелю, между 11 и 14 марта, Петербург:

..."Нервы расстроены ужасно, так что пульс мой бьет с перебоями...

...Впрочем, есть и просьба: не забудьте похлопотать о бесплатном проезде в Таганрог и обратно. Сделайте так, чтобы на обратном билете не выставлять числа. Как бы там ни было, хоть землетрясение, а я уеду, ибо долее мои нервы не выдержат.

Я хочу уехать на юг не позже 31 марта. Поеду с рублем, но всё-таки поеду".

***

2 апреля он и уехал на юг, сначала в Таганрог, остановился у дяди Митрофана Егоровича. Пишет {293} семье письма-дневники, очень подробные: "Дом Селиванова пуст и заброшен" (прежний дом Чехова. И. Б.). Попал же он в Таганрог через 8 лет после своего отъезда: "Глядеть на него (на старый дом) скучно, а иметь его я не согласился бы ни за какие деньги. Дивлюсь, как это мы могли жить в нем?!"

Пасхальная неделя в Таганроге. Ездил на свадьбу шаферствовать в Новороссийск. Ездил к знакомым в окрестности Таганрога ("Донская Швейцария"), гостил у Кравцовых. 5 мая поехал в Славянск, оттуда в Святые горы. Из Святых гор опять в Таганрог.

Из Таганрога уехал 15 мая. 17 мая - Москва. Поездка заняла полтора месяца.

***

Последнее радостное лето. Письма еще молодые.

В них много подлинной поэзии.

***

Г. М. Чехову, 1 апреля 1888, Москва.

..."В своих поисках дачи я имел единственной целью - доставить удовольствие моей мамаше, отцу, сестре, вообще всей семье, которая заметно тоскует по юге. Я старался найти такое место, где удобства жизни, необходимые для стариков, были бы на первом плане: покой, тишина, близость церкви, изобилие тени и проч. И чтобы рядом с этим и молодежь не оставалась при пиковом интересе. А для молодежи нужны:

красивая природа, изобилие воды, лес и проч., для меня же лично, кроме того, необходима близость почты и люди, которых я мог бы на досуге лечить".

(Подчеркнуто мною. И. Б.)

{294}

***

И. Л. Леонтьеву (Щеглову), 10 мая, Сумы.

..."Я уже не литератор и не Эгмонт. Я сижу у открытого окна и слушаю, как в старом, заброшенном саду кричат соловьи, кукушка и удоды. Мне слышно, как мимо нашей двери проезжают к реке хохлята верхом на лошадях и как ржут жеребята. Солнце печет...

...Река широкая, глубокая, с островами... Один берег высокий, крутой, обросший дубами и вербой, другой отлогий".

***

Чеховы жили в имении Линтваревых, во флигеле, усадьба близ г. Сум на высоком берегу Псела (притока Днепра), который широк, глубок, с островами, рыбы много.

***

Н. А. Лейкину, 11 мая, Сумы.

..."Народ все сытый, веселый, разговорчивый, остроумный. Мужики здесь не продают ни масла, ни молока, ни яиц, а едят все сами - признак хороший. Нищих нет. Пьяных я еще не видел, а матерщина слышится очень редко, да и то в форме более или менее художественной".

***

А. С. Суворину, 30 мая, Сумы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза