О чем говорят. По ту сторону экрана

Суббота, вечер. Когда 90 процентов населения России думают, что Малахов веселится в клубе «Дягилев» (впрочем, о сгоревших в святом огне инквизиции либо хорошо, либо ничего), он заканчивает свой день либо вяло-тупым ползанием по Интернету, либо походом в кино на последний сеанс. В одиночестве. Еще одно доказательство того, что если кто из нас двоих и имеет отношение к понятию «звезда», так уж точно не Андрей. Он может только нудеть, задаваясь вопросом: стоит ли звездность того, что ты просто не принадлежишь себе?

В своем одиночестве он не одинок. Если бы у вас была волшебная палочка и вы заглянули в квартиру к знаменитостям в те секунды, когда они не востребованы… Поверьте, более никчемной и грустной картины и представить невозможно. Впрочем, они никогда вам об этом не расскажут, потому что они: а) красивы (с помощью фотошопа) и б) востребованы (с помощью агентов и прессы), а значит, счастливы. Их слезы видят только подушки от Frette, а при отсутствии должного снобизма наволочки из Икеи.

Да! Как же я забыл: в субботний вечер мы частенько ходим в церковь. Можете себе представить, какое удивление вызывает его появление у некоторых прихожан. Они никак не могут сопоставить в своем воображении этих двух Малаховых – в телевизоре и в храме. Их можно понять: большая их часть никогда не смотрела «Бойцовский клуб» и не читала колонки Педро Альмодовара…

Хотя, конечно, многие из них с удовольствием смотрели и «Мою прекрасную няню», и «Дурнушку Бетси» в ипостаси Кати Пушкаревой, на худой конец, читали в детстве «Золушку» и позднее даже Бернарда Шоу… Но не будем обольщаться: вряд ли среднестатистический зритель сможет вспомнить, кем был, к примеру, тот же Пигмалион, а был он, ни много ни мало, царем Кипра. При этом, как гласят некоторые источники, «жил одиноко, избегая женщин, торговавших своим телом». И вот от нечего делать взял на досуге слоновую кость и смастерил из нее статую прекрасной женщины, в которую тут же влюбился. О том, что было дальше, все более или менее осведомлены: богиня Афродита, увидев силу его любви, статую оживила, и, как сказал поэт, «весть о том, что оживлена кость, но родился не слон, которому она принадлежала, облетела весь остров».

Кстати, некоторые врачи говорят, что пигмалионизм – это своеобразная смесь фетишизма с вуайеризмом. Ну а вуайеризм, то есть стремление подглядывать, как известно, было, есть и будет одной из главных потребностей масс, которую «Малахов и К°» регулярно сполна утоляют. Великая иллюзия, кинематограф, и тем более последующее за ним телевидение – это, по сути, Великая Замочная Скважина, через которую зритель подглядывает за умело срежиссированной Большой стиркой чужого белья.

И надо же такому случиться, что мой подопечный, человек, который вот уже столько лет виртуозно полощет на глазах многомиллионной аудитории чужое исподнее, сам попался на эту удочку! Редкий случай, когда врач подхватывает профильное заболевание. Правда, инфицирование произошло не по основному месту работы, а по месту жительства.

* * *

Редкий для Москвы двор-колодец, где проживает Малахов, вмещает в себя довольно пестрый винегрет: официанты расположенного в доме ресторана, крошечный фан-клуб имени Малахова, старорежимные бабушки, а также новоиспеченные бизнесмены и их скучающие жены. Со стороны одной такой заскучавшей прелестницы и свалился на голову Андрюши приступ доморощенного вуайеризма.

В один прекрасный день в его телефон стали падать странные эсэмэски. Тайный посланец знал, когда Андрей ложится спать, когда приходит с работы или даже принимает ванну. Я-то, разумеется, сразу понял, что некто просто-напросто следит за освещением окон, тем более хозяин все время забывает их зашторивать! До самого же Малахова это дошло через неделю. И тут поток эсэмэсок резко иссяк. Неизвестный корреспондент (точнее, корреспондентша, на что неоднозначно намекал кокетливый стиль посланий) все рассчитал как по нотам. После первого назойливого штурма их отсутствие было воспринято как пустота. Затишье перед бурей. Спустя несколько дней в возобновленной серии эсэмэс ему намекнули, что дом напротив – прелестное место для слежки за таким прелестным объектом, как известный телеведущий. Понятно, что теперь, приходя домой, Малахов первым делом зашторивал окно… Чтобы тут же через щелочку посмотреть – включен ли свет в обозначенных окнах напротив?