О чем мечтают женщины

Обычно браслеты с подвесками не производили на меня впечатления. Частенько они выглядели дешевкой, но Кэсси обладала чем-то особенным. Браслет был изготовлен из любимого мной бледного золота, подчеркнуто грубовато. Цепочка была толстой, почти мужской, а на каждой из подвесок были выгравированы с одной стороны римская цифра, а с другой — какое-то слово.

—  «Любопытство»… «Великодушие»… «Смелость»… Где вы это раздобыли? — спросила я.

Кэсси осторожно высвободила руку:

—  Мне… подарили.

—  Это едва ли не самая прекрасная вещица из всего, что мне приходилось видеть. Кто бы ни преподнес это вам, он явно весьма высокого мнения о вас.

—  Думаю, вы правы, — согласилась Кэсси. — Но подходит ли браслет к этому платью?

—  Ммм… В общем не очень. Он привлекает слишком много внимания. Почему бы вам не примерить вот этот?

Кэсси сняла свой браслет, чтобы надеть на руку простой обруч, и передала его мне. Когда браслет лег в мою ладонь, я с удовольствием ощутила его тяжесть. Мне ужасно захотелось надеть его на собственную руку.

—  И ничего на шею? — спросила Кэсси, защелкивая золотой обруч на обнаженном запястье.

—  Нет, с таким воротником — ничего, — уверенно ответила я. Мое внимание привлекал браслет, который я держала в руке. — Достаточно обручей в ушах. Но вам нужно приподнять волосы по бокам.

Кэсси взяла у меня серьги и приложила к мочкам ушей.

—  Видите? Безупречно, — сказала я.

—  Да, вы правы. Это безупречно. Заверните их.

Она вернула мне серьги и протянула руку за браслетом. Мне и самой было странно от того, с какой неохотой я отдала ей браслет.

—  Я вам расскажу, как он мне достался, — сказала Кэсси, заметив мои колебания. — На самом-то деле, если честно… я как раз поэтому и пришла. Можно мне присесть тут ненадолго? — Она глубоко вдохнула, явно сильно нервничая, и я встревожилась. Что тут происходит? — То, что я хочу вам рассказать, прозвучит довольно странно, так что вы уж наберитесь терпения. Речь пойдет о… о своеобразном приключении.

По моему телу прокатилась горячая волна.

—  Я очень люблю путешествовать, но боюсь летать, — поспешила предупредить я. — К тому же я ведь единственная владелица бизнеса, так что мне трудно бросить все…

—  Я говорю не о путешествии, хотя и поездки могут иметь место… — Голос и манеры Кэсси становились все более и более уверенными. — И возможно, вы скорее все поймете, если я расскажу вам о собственных приключениях.

И тут она начала рассказывать мне о себе, о том, как смерть мужа почти семь лет назад полностью перевернула ее жизнь. Не потому, что она так уж любила мужа, а потому, что вдруг осознала, чего была лишена долгое время, и от этого она грустила еще сильнее. И долгие годы подряд она чувствовала себя как бы онемевшей с головы до ног. Я прекрасно понимала это ощущение, и так ей и сказала.

—  Да. Матильда говорит о некой «ауре печали», которая окружает некоторых людей. Она говорит, что сразу ее видит. И вокруг вас она увидела такое облако. Я подобным даром не обладаю, но уверена: вы знаете, о чем идет речь.

Понятия не имею почему, но мне вдруг захотелось излить душу перед Кэсси, и я сделала это без труда. Возможно, дело было в ее спокойствии, в ее сочувственном взгляде… Но я вдруг обнаружила, что рассказываю ей о предательстве Люка, о его книге, о том, как они с Шарлоттой разбили мое сердце, и теперь я не могу доверять не только мужчинам, но и женщинам тоже. Кэсси слушала молча, терпеливо, и я видела, что она все понимает.

—  А теперь скажи: зачем ты пришла на самом деле? — наконец спросила я.

—  Чтобы сделать тебе предложение. Но, чтобы принять это предложение, тебе придется довериться не только мужчинам, но и многим женщинам.

И тут Кэсси наконец произнесла это название — С.Е.К.Р.Е.Т. — и изложила невероятную идею общества: организовывать осуществление сексуальных фантазий, чтобы помочь женщинам почувствовать себя неотразимыми снова… а в каких-то случаях — и впервые в жизни.

—  С.Е.К.Р.Е.Т., — сказала она, — открыл мне ту часть меня самой, о которой я до того и не знала. В твоем случае, думаю, речь идет скорее о пробуждении того, что всего лишь дремлет… Я права?

—  Да… И уже почти восемь лет, — ответила я.

—  О! Это очень долго. У меня не было секса пять лет, и я считала, что это ужасно!

—  Что? Ох, нет! Нет-нет! Секс у меня был, просто не слишком хороший и с не слишком привлекательным человеком. Я имела в виду, что уже почти восемь лет я не чувствовала настоящей страсти, настоящей связис мужчиной.

Кэсси поморщилась и кивнула. А потом подробно рассказала о том, как женщины, состоящие в обществе, добиваются пробуждения страстей.

—  Мы организуем осуществление сексуальных фантазий. Твоих фантазий. Девяти фантазий, если быть точной. Ты проходишь через них в течение года и по завершении каждого Шага получаешь вот такую подвеску. — Кэсси показала на свой браслет. — А Шаг десятый — это тоже своего рода решение: ты либо остаешься в обществе, как это сделала я, либо идешь дальше своей дорогой и, может быть, завязываешь серьезные отношения, если оказываешься готовой к ним. Поняла?