О чем молчат мертвые

– Эта клавиша не сохраняет документ. Нужно выполнять команду сохранения, миссис Хеннесси.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Хеннесси работала здесь, еще когда сам Господь пешком под стол ходил. Сотрудник газеты «Фэрфакс» с тридцатипятилетним стажем. Начав с колонки для домохозяек, она добилась того, что ей поручили готовить деловые новости. Ее трудовому стажу не было равных хотя бы потому, что большинство многообещающих журналистов не задерживалось здесь дольше чем на пару лет. Ходили слухи, что она даже пережила холокост, но никаких татуировок под ее многочисленными браслетами на руках видно не было. Короче говоря, миссис Хеннесси была крепким орешком, но становилась просто воплощением беззащитности, когда у нее ломался компьютер. Или, точнее говоря, когда она намеренно не применяла меры безопасности, чтобы защитить свою работу.

– Если нажимать F-два после каждого абзаца или около того, то компьютер будет сохранять копию файла, над которой вы можете продолжать работать, – стала объяснять Барб. – Вы же его не сохраняли. В компьютере файла нет.

– Что значит нет? Он где-то здесь! – воскликнула пожилая журналистка, тыча пальцем в экран. – То есть он должен быть где-то здесь, – поправилась она, учитывая, что экран был пуст. – Я же знаю. Ах, от этих машин никакой пользы!

Барб всегда задевало, когда кто-то нелестно отзывался о компьютерах. В «Фэрфакс» всегда мыслили прогрессивно, но при этом не были готовы к большим растратам. Поэтому закупили компьютеры времен динозавров, никоим образом не предназначенные для работы в газете.

– Компьютер – это всего лишь инструмент, созданный для того, чтобы облегчить наш труд, – возразила Барб. – Печатные машинки, которыми вы пользовались в свое время, тоже ведь не делали копий, если в них не вставляли копирку. Так что не в компьютере дело. Мастер глуп – нож туп.

Одна из отцовых поговорок всплыла в ее памяти сама по себе, и ей вдруг стало беспокойно на душе и грустно, будто этот привет из прошлого мог помочь ей разобраться в своей жизни.

– Что ты сейчас сказала?! – Притворная любезность в голосе миссис Хеннесси мигом испарилась. – Ты, дерзкая… – Тут она пробормотала несколько ругательств то ли на немецком, то ли на идише – Барб так и не поняла. – Теперь-то я позабочусь о том, чтобы тебя уволили. Да я тебя… – Она выбралась из своего кресла, перебралась через кипы бумаг, сваленных возле ее стола, и побежала в кабинет главного редактора, дрожа всем телом, будто Барб по меньшей мере угрожала ей насилием. Даже ее прическа – каштаново-красные волосы, подкрашиваемые через каждые две недели, чтобы не было видно даже намека на седину, – закачалась, словно от страха.

Барб, возможно, и заволновалась бы, не будь она свидетельницей таких спектаклей как минимум дважды в месяц, с тех пор как устроилась в газету прошлым летом. Она видела, как Хеннесси яростно размахивала в кабинете редактора своими крошечными кулачками, требуя ее увольнения. Затем пожилая дама вихрем вылетела из кабинета, а через пару секунд Барб получила электронное сообщение с просьбой явиться к начальству.

– Если ты не станешь обращаться с ней более любезно… – начал редактор по имени Майк Багли.

– Я исправлюсь, – перебила его Барб. – Я правда постараюсь. А ты не просил ее обращаться более любезно со мной? Она разговаривает со мной, как со своей личной служанкой. Конечно, компьютер часто уничтожает ее статьи, но большинство проблем возникает из-за того, что она сама отказывается делать элементарные вещи, чтобы защитить свои труды. А я не обязана ей прислуживать.

– Пойми, Барб, миссис Хеннесси, – Майк оглянулся, словно опасаясь, что их подслушивают, – миссис Хеннесси – пожилой человек. У нее уже свои устоявшиеся взгляды, и нам не удастся их изменить.

– То есть этот маленький хвостик виляет всей собакой?

Багли, крупный мужчина с редкими рыжими волосами, скривился:

– Миссис Хеннесси – хвостик? Та еще картинка… Миксер мне в глаза! Но пойми, Барб, твое продвижение по службе, мягко говоря, не совсем стандартно. Твои навыки работы в команде менее чем…

Барб с любопытством посмотрела на начальника, думая, какое же слово он подберет. Несущественны? Убоги? Но он даже не попытался закончить предложение.

– Мы зависим полностью от тебя. Когда система падает, а ты все исправляешь, мы экономим тысячи долларов. Я это знаю, и ты это знаешь. Ну пусть миссис Хеннесси пока думает, что она здесь главная. Просто возьми и извинись перед ней.

– Извиниться? За что? Я ни в чем перед ней не виновата.

– Ты назвала ее глупой.

– Я… что? – Барб рассмеялась. – Я всего лишь вспомнила старую поговорку: «Мастер глуп – нож туп». Про нее лично я ничего не говорила. Хотя, если честно, писатель из нее дерьмовый, не так ли? – Это она уже давно поняла. Раньше ей и в голову не приходило, что она может оценивать работы журналистов: Барб была специалистом по компьютерам и читала статьи, даже не отдавая себе в этом отчета. И за все время работы в «Фэрфаксе» она поняла, что миссис Хеннесси – дерьмовый писатель.