О чем молчат мертвые

Отличный способ лишний раз сказать: «Я происхожу из старинного и богатого рода», на случай если упоминание Элкриджского клуба не произведет должного впечатления. Инфанте стало интересно, вел ли Честер себя так же, когда еще был детективом? Детективом, который беспрестанно напоминал своим коллегам, что работать здесь ему вовсе не обязательно. Если так, то его, должно быть, все просто ненавидели.

Уиллоуби уселся в кресло – свое любимое кресло, судя по полоске пота на спинке, на уровне его коротко стриженных волос. Инфанте присел на диван, который, очевидно, выбрала женщина, – красный и жутко неудобный. И все же, едва переступив порог этой квартиры, он сразу понял, что женщина здесь больше не живет. Квартира была чистой и ухоженной, но в ней чувствовалось отсутствие звуков и запахов. Кроме того, на отсутствие в доме женской руки указывали такие мелочи, как грязное пятно на стуле. Кевин знал все это по своему опыту. Всегда можно сказать, живет в доме женщина или нет.

– Согласно записям в архиве, у вас есть досье по делу сестер Бетани, – начал молодой детектив. – Я надеялся, что смогу получить его у вас.

– Да, у меня… – Честер, казалось, пришел в замешательство, и Инфанте в душе понадеялся, что он не впал в маразм. Выглядел-то этот человек отлично, но, может быть, он переехал в Эденволд так рано именно из-за проблем с головой? Но тут Уиллоуби окинул его испытующим взглядом. – Вы что-то нашли?

Кевин ожидал подобного вопроса и был готов к нему.

– Скорее кого-то. В больницу Святой Агнес поступила женщина, которая несет какой-то бред по этому поводу.

– Утверждает, будто ей что-то известно?

– Вроде того.

– Говорит, будто сама имеет прямое отношение к делу?

Инстинкт подсказывал Инфанте солгать. Чем меньше людей посвящены в подробности, тем лучше. Вдруг старик растреплет об этом всему Эденволду, чтобы вернуть себе былую славу? С другой стороны, именно Уиллоуби начал расследовать это дело. Неважно, насколько полезным было досье, если он сам может помочь.

– Это ведь только между нами? – спросил Кевин.

– Разумеется, – быстро пообещал бывший полицейский и оживленно кивнул.

– Она называет себя младшей из сестер.

– Хизер.

– Именно.

– Она не говорит, где была, что делала, что случилось с ее сестрой?

– Да она больше вообще ничего не говорит. У нее появился адвокат, и теперь они вместе против нас. Дело в том, что, когда она начала вчера нести весь этот бред, ей казалось, что у нее большие неприятности. Она врезалась во внедорожник на Бэлтвэй и сбежала с места аварии. Ее нашли идущей по обочине семидесятого шоссе, которое обрывается на автостоянке.

– Оттуда не больше мили до ее дома, – пробормотал Честер, словно говоря с самим собой. – Так она что, сумасшедшая?

– Официально – нет. По предварительному психотесту, с ней все в порядке. Но, по моему личному мнению, она чертовски больная психопатка. Говорит, что теперь живет новой жизнью, которую пытается защитить. Что якобы расскажет нам про убийство, но о себе самой не скажет ни слова. Мне кажется, здесь все не так просто. Но если я хочу уличить ее во лжи, нужно изучить дело вдоль и поперек.

– У меня есть досье, – сказал Уиллоуби слегка смущенным тоном. – Около года назад…

– Досье у вас на руках уже два года.

– Два года? Боже, на пенсии время летит быстрее! Мне понадобилась всего секунда, чтобы сказать вам, что сегодня четверг, но если бы я не играл регулярно в гольф… В общем, однажды в газете я наткнулся на некролог, и он навел меня на одну мысль… Нужно было его перечитать, но Элейн, моя жена, умерла вскоре после этого, и мне стало не до этого. Про тот некролог я совсем забыл, но уверен, он до сих пор лежит у меня в кладовке.

Честер поднялся с кресла, а Инфанте мысленно прокрутил в голове дальнейший ход событий. Уиллоуби наверняка захочет сам принести коробку, и Кевину нужно придумать, как помочь ему сделать это, не оскорбив. Все-таки, как бы хорошо ни выглядел этот человек, годы берут свое. Инфанте уже не раз приходилось наблюдать такое. Когда они еще жили в Массапекве, его отец постоянно рвался самостоятельно взять чемоданы из багажника.

Кевин проследовал за Уиллоуби в кладовку, но, как и следовало ожидать, старик взял коробку еще до того, как его гость успел что-то предпринять. Кряхтя и морщась, он принес ее в гостиную и поставил на восточный ковер.

– Некролог лежит сверху, – сказал он, – я в этом уверен.

Инфанте открыл картонную коробку и увидел вырезку из «Бикон-лайт»: «Рой Пинчарелли, 58 лет, учитель». Как обычно бывает, на фото умерший выглядел гораздо моложе, может, даже лет на двадцать. «Эдакая лесть покойнику», – подумал Кевин. У парня были темные глаза и такие же темные и пушистые, как облако, волосы. Держался он так, словно считал себя неотразимым красавцем. И на первый взгляд так и было. Но если посмотреть на фото повнимательнее, недостатки проявлялись сами собой – слабый подбородок, слегка крючковатый нос…

– Осложнения после пневмонии, – сообщил Уиллоуби. – Обычно так прикрывают СПИД.