О чем молчат мертвые

Вера Мириам была вежливой, ненавязчивой. Даже практикуемый Дэйвом культ пяти огней был сдержанным, спокойным. В Мексике же религия до сих пор была чем-то диким и необузданным. Возможно, это было последствием того, что она долгое время была под запретом, когда в тридцатых годах католицизм ушел в подполье. Но эта теория пришла Мириам в голову только после того, как она прожила здесь несколько лет и прочитала такие книги, как «Далекие соседи» Алана Райдинга и «Беззаконные дороги» Грэхэма Грина. В день своего прибытия в Сан-Мигель она увидела нетерпеливую толпу людей, словно ожидающих начала рок-концерта, и присоединилась к ним из чистого любопытства. Наконец в поле зрения появилась процессия: женщины, одетые в черно-фиолетовые цвета, несли стеклянный гроб с поразительно реалистичным манекеном Иисуса Христа. Иисус слегка смутил ее, но ей понравилось, что его несли именно женщины. То была Страстная пятница, а в Пасхальное воскресенье Мириам поняла, что хочет жить в Сан-Мигеле.

Годовщины. В ее жизни была особая дата – 29 марта, день, когда ей следовало бы оплакивать своих дочерей. Но в тот год это еще была и переходящая суббота между Страстной пятницей и Воскресением. А день, как казалось Мириам, был куда важнее, чем дата. Притворяться, будто она работала в праздник, было безрассудно с ее стороны. Даже Дэйв при всей своей наивности должен был догадаться, что ей, пусть даже она и была одним из лучших продавцов недвижимости, не нужно было идти на работу в воскресенье. Если бы он только не игнорировал все доказательства того, что она изменяет ему! Если бы только он обвинил ее в этом на неделю или на две раньше… Но он, должно быть, боялся, что она уйдет от него. Мириам по сей день сама не знала, остались бы девочки в живых, если бы она не ушла.

Джо приехал с опозданием – владельцу магазина это было дозволено.

– Техасцы, – сказал он и махнул рукой в сторону улицы, где группа туристов со скептическим видом изучала витрину. Он бросил это слово, как ковбой из какого-то старомодного вестерна. – Прикрой меня.

– Но ты ведь тоже из Техаса, – напомнила ему его сотрудница.

– Поэтому я не могу с ними работать. Разберись с ними сама. Я буду в подсобке.

Мириам посмотрела вслед начальнику, как только он исчез за яркими занавесками, отделявшими магазинчик от подсобного помещения. Красное лицо и огромный обтянутый рубашкой живот придавали ему нездоровый вид. Когда они познакомились в 1990 году, Мириам была уверена, что у него ВИЧ. Его живот разрастался все больше и больше, тогда как ноги оставались тонкими, как спички. С самого начала они придерживались правила «Не спрашивай – не рассказывай», поддерживая поверхностную дружбу на протяжении пятнадцати лет. Не задавай вопросов, и не услышишь вранья. Не рассказывай мне своих секретов, и я отплачу тебе тем же. Однажды после длинной вечеринки, когда Джо получил отказ от парня, за которым ухаживал несколько месяцев, он, казалось, был готов выдать все свои секреты. Почувствовав это, Мириам решила сделать первый шаг.

– Мы ведь с тобой такие хорошие друзья, Джо. Незачем вдаваться в подробности, – сказала она, гладя его по руке.

– Знаю. Знаю. Случилось что-то плохое, что-то, о чем ты не хочешь говорить. И знаешь что? Правильно делаешь. Все утверждают обратное, но они ошибаются. Иногда лучше держать все в себе. Что бы ты ни сделала, что бы ни случилось, не нужно оправдываться передо мной или перед кем-либо еще. Даже перед собой не нужно. Забудь об этом, и все.

На следующее утро по Джо было видно, что он очень благодарен Мириам за ее совет. Они были лучшими друзьями, которые не рассказывали друг другу ничего важного, и всех это устраивало.

– Это настоящее серебро? – спросила одна из туристок, войдя в магазин и указывая на браслет с витрины. – Я слышала, здесь много подделок.

– Мы можем легко это выяснить, – сказала Мириам и взяла браслет, чтобы показать пломбу на внутренней стороне, свидетельствовавшую о его подлинности. Но в руки покупательнице она браслет не дала – это было частью стратегии. Она держала его, словно не желая отдавать, словно вдруг осознала, что прикупила бы его для себя. Трюк простой, но он мгновенно вызывал у клиентов желание непременно завладеть вещью.

Техасцы проявляли интерес в основном ко всякого рода украшениям, что было, в общем-то, неудивительно. Одна из женщин, однако, продемонстрировала куда более изысканный вкус и подошла к старинному ретабло Девы Гваделупской. Мириам, заметив ее интерес, начала рассказывать историю о том, как крестьяне принесли кардиналу охапку роз, а через мгновение их лепестки загорелись и превратились в мантию.

– Очаровательно! – восхищалась покупательница. – Просто прекрасно. Сколько вы за него хотите?

– У тебя и правда отлично получается продавать всякое дерьмо, – сказал Джо, выйдя из подсобки, как только туристы вышли на улицу в сопровождении Хавьера.