О чем молчат мертвые

На экране компьютера одна за другой сменялись фотографии детей. Точнее, не детей, а всего одного ребенка – того единственного, который имел для нее самое большое значение во всей вселенной. «Подвинься, Господь, – иронично подумал Кевин, – пришел Эндрю Портер-младший». И теперь его мать скормила компьютеру бесконечное количество фотографий, так что когда компьютер уходил в спящий режим, на мониторе начиналось слайд-шоу с фотографиями маленького Энди. Энди в колыбельке со своим невероятно огромным отцом, Энди кушает, Энди «читает» книжку с картинками, Энди искоса смотрит на рождественскую елку. Гены отца изрядно поработали над лицом мальчика и его мощным телосложением, но Инфанте нравилось думать, что Эндрю больше похож на Нэнси, особенно своим хитрым взглядом, в котором так и читалось: «Значит, говорите, это он приносит мне подарки? А ему с этого что? И почему он кладет их именно под елку?»

– Пенсильванские архивы – полная хрень, – сказала Нэнси, пошевелив мышкой, и фотографии Энди тут же исчезли, сменившись сохраненной веб-страницей. – Или просто я чего-то не понимаю. В Мэриленде мне достаточно просто ввести название округа, адрес – и вуаля: записи о недвижимости чуть ли не за последние сто лет. А в Пенсильванском архиве я ничего подобного не нашла. По этому адресу мне удалось выяснить только то, что дом принадлежал какому-то ООО и они его продали всего несколько лет назад.

– В смысле – ООО? – не понял Кевин.

– Общество с ограниченной ответственностью, чей-то мелкий бизнес. «Мерсер Инкорпорейтед». Это может быть что угодно, от продуктовой лавки до службы уборки. Но в нашей картотеке никакого «Мерсер Инкорпорейтед» не числится. Так что остается только искать предыдущего владельца.

Милая и немножко полная до родов, Нэнси теперь сама называла себя толстухой, хотя вес, похоже, волновал ее не сильно. Как только ее восстановили на службе, она попросилась в отдел расследования нераскрытых дел. Инфанте не говорил этого открыто, но не понимал этой ее просьбы. Что может быть скучнее, чем копаться в старых делах, надеясь, что тебе наконец повезет – что какой-нибудь свидетель спустя столько лет решится рассказать правду или что старому супругу надоест хранить секреты. Конечно, Кевин понимал, что для нее, как для матери, такая работа была очень удобна: не надо было задерживаться допоздна, никаких срочных вызовов и так далее, однако он не был уверен, что это вообще можно называть полицейской работой. Зато Нэнси отлично ладила с компьютером и могла в два счета найти нужную информацию, не вставая со стула. Эта богиня мелочей, как однажды окрестил ее Ленхард, могла найти мельчайшие крупицы информации с такой же легкостью, как когда-то могла заметить пулю на расстоянии ста шагов. Она не привыкла проигрывать, но Пенсильванский архив недвижимости окончательно завел ее в тупик.

– Похоже, это пустая трата времени, – сказал Инфанте, но Портер кликнула по карте, показывая ему местонахождение дома. – Но я все же туда съезжу, поспрашиваю соседей. Посмотрим, что из всего этого выйдет.

– Тридцать лет прошло. Точнее, двадцать четыре, если она правда уехала оттуда в восемьдесят первом, как говорит. Думаешь, там кто-то вообще еще живет?

– Ну хоть один-то сосед должен там остаться! Желательно какой-нибудь любопытный назойливый старик с отличной памятью и фотоальбомом.

* * *

Кевин ехал на север округа, удивляясь пробке, выстроившейся в обратном направлении в середине дня. Ленхард жил где-то неподалеку и постоянно жаловался на пробки. Он рассуждал об этом как о какой-то войне, которую ему приходилось вести каждый день. «Так почему бы тебе не переехать в город?» – спросил его однажды Инфанте, устав от бесконечного потока ругательств. В ответ он получил что-то вроде: дети, школа и другие проблемы, о которых не обремененный семьей парень ничего не знает.

А ведь Кевин чуть было не стал отцом. Пока он еще жил со своей первой женой, был момент, когда им казалось, что она забеременела. Их тогда буквально накрыло паникой. Но когда все выяснилось, волнение стихло. Опасность отступила. Правда, сам Инфанте чувствовал себя по-другому, и позже он не раз мысленно возвращался к этому, особенно после развода. На самом деле он даже надеялся, что жена беременна, представлял себя в роли папочки, с которой, как ему казалось, он бы неплохо справился. Больше всех переживала Табита. Она совсем недавно устроилась на работу ипотечным брокером и опасалась, что ребенок разрушит все ее планы на будущую карьеру. С тех пор она стала больше беспокоиться о защите, а затем и вовсе перестала заниматься сексом с мужем, и поэтому он начал ей изменять. Потом начались долгие споры в суде о том, что было раньше и что послужило поводом для измен. Но больше всего Инфанте бесило не это. Хотя Табита и согласилась, что он начал трахаться с кем ни попадя только после того, как она перестала с ним спать, она все равно отказывалась признавать свою вину.