О чем молчат могилы. Книга первая. Медиум

Неугомонный представитель Бориса не смог молча проглотить замечание, поэтому просто убрал из своей речи слово «дорогой», особо выделив голосом «спорт-кар», подразумевая, что такой автомобиль не может дешево стоить. Все-таки, дурак он, хоть и очки напялил. Даже я, бесконечно далекий от судебных заседаний человек, и то понял, что судье этот выпад очень не понравился. Особенно, после сделанного секунду назад замечания. И хоть законом предписывается судьям быть беспристрастными, но все мы люди, и каждый понимает, что ни о какой объективности и справедливости не может идти речь, когда в дело вмешивается даже толика эмоций. Судя по донесшейся от моего адвоката волны снисходительного веселья, он размышлял схожим образом.

– … выскочил из своего спорт-кара и начал ломиться в автомобиль к потерпевшим, выкрикивая страшные ругательства и угрозы.

Выдержав очередную мхатовскую паузу, выступающий сделал небольшой глоток из пластиковой бутылки с минералкой и продолжил.

– А когда мой клиент вышел из автомобиля, пытаясь словами успокоить разбушевавшегося автохама, подсудимый выхватил травматический пистолет и произвел в него выстрел. Причем, уважаемый суд, стрелял он совершенно не целясь, рискуя нанести повреждения в опасные области, попадание в которые запрещено самими основами применения огнестрельного оружия ограниченного поражения, тем самым ставя под угрозу не только здоровье, но и жизнь Бориса Дерзюка.

По залу пронеслась волна шепотков, которую быстро прервал стук судейского молотка. Да, что ни говори, а речь подготовил этот хлыщ эмоциональную. Видимо, где-то глубоко внутри этого тщедушного очкарика чахнет драматург.

– После того, как подсудимый произвел первый выстрел, пострадавший Борис Дерзюк упал на землю, не делая попыток подняться или каким-либо другим способом демонстрировать желание развивать конфликт. Но господину Сергею Секирину этого было недостаточно! Прежде чем успели выйти из машины и бросится на защиту своему товарищу остальные пассажиры, он намеренно прицелился в лицо Бориса и произвел второй выстрел!

Тут уже зал зашумел куда сильнее, чем в прошлый раз. Даже я, признаться, подофигел от такого наглого пиз… кхм… неправдивого изложения. От недостойных выкриков с места меня удерживал только довольный Саныч и, пожалуй, строгий взгляд судьи. Вся эта лживая речь с самого начала вызывала у меня только невероятное желание попросту сломать очки говорившего. Сломать, естественно, не снимая с лица. Но я же не враг себе, чтобы допускать подобный перформанс в зале суда, вот и приходится слушать и терпеть.

Судья стукнула пару раз молотком, а когда это не помогло, повысила голос:

– Тишина! Граждане, соблюдайте тишину! Иначе дальше заседание пойдет за закрытыми дверьми!

Угроза возымела действие, все притихли, даже журналисты не некоторое время перестали щелкать затворами фотоаппаратов. А очкарик, довольный реакцией толпы, продолжал вещать.

– К счастью, пострадавший успел закрыть лицо руками, поэтому попадание пришлось в тыльную сторону ладони правой руки. И потом, когда пассажиры вышли из автомобиля для защиты пострадавшего товарища, подсудимый открыл огонь и по ним тоже. Затем, не удовлетворившись причиненным ущербом, он нанес Борису Дерзюку несколько ударов по лицу, причиняя тому физические страдания и телесные повреждения в виде нескольких синяков, гематом и рассечений. К сожалению, видеокамер, направленных на тот участок парковки у спортивного заведения нет, поэтому весь это вопиющий беспредел не попал на запись. Но к делу приобщены медицинские заключения всех четверых пострадавших, а также их свидетельские показания. У меня все, Ваша честь.

Очкарик уселся на место рядом с монстроподобным Борей, а я наконец осознал, почему обвинение выбрало именно такую стратегию. Четыре свидетельских показания с легкостью перевесят любые мои доводы и утверждения. После заявления об отсутствии камер, мне стало очевидно, что этот момент они явно проясняли в «Воине», так что теперь были свято уверены в том, что состряпать обвинение на меня совершенно не составит труда. Даже если потрепать нервы судье, что с успехом и делал очкарик, то это не сильно повлияет на исход процесса, поскольку иного выбора у правосудия не будет, кроме как вынести обвинительный приговор. Что ж, в принципе, не лишено смысла. Не исключено даже что этой схемой им доводилось неоднократно пользоваться, чтобы подставлять кого-нибудь из неугодных.

Пока я неспешно размышлял над диспозицией, то чуть не пропустил, когда ко мне обратилась судья.

– Обвиняемый, вам понятна суть обвинения?

– Да, Ваша честь. – Ответил я, немного замешкавшись.

– Вы признаете свою вину?

На этот раз ответил Саныч.

– Нет, Ваша честь! У стороны защиты иное отношение к предъявленным обвинениям.

– Что ж, понятно. Тогда перейдем к разбору доказательств. Сторона обвинения, прошу!

Стукнув молотком, судья снова приняла скучающий и даже несколько отстраненный вид. Интересно, это все судьи так ярко демонстрируют, что им наплевать на наши мелкие проблемы или только эта?