О чем молчат твои киты

– У меня все на карте. Пойдемте до банкомата, сами убедитесь, там тыщ двадцать, не больше.

– Сколько?

– Двадцать.

Все трое остались недовольны.

– Да гонит он, к гадалке не ходи, – у этого чулок был без затяжек.

Снова удар. За ним второй.

– Вот же мрази вы, – просипел я. Во рту пересохло.

– Ладно, сколько есть, все наше, – заключил тот, что стоял сзади меня. Видимо, мозг и главарь их банды.

Вот тебе и добрые люди.

– А я рассчитывал на седьмой айфон, – расстроился парень с целым чулком и шмыгнул носом.

– Ты и рассчитывал – плохо совместимые понятия, – огрызнулся главарь и обратился ко мне: – пошли до банкомата. Только пикни мне, моргалы выколю.

Они что, советских комедий пересмотрели?

– Понял меня?

– Понял.

– Ждите в тачке, – скомандовал он и подтолкнул меня к выходу.

Во дворе было безлюдно. Как назло. На ватных ногах я прошел несколько шагов, меня шатало.

– Туда, – бандюган поднял левую руку, указывая путь.

К счастью, банкомат оказался в соседнем доме. Как всегда, в сбере была очередь. Кризис в стране, кризис, а возле банкоматов не протолкнуться, я уж не говорю про то, как все продукты скупают перед любыми праздниками.

– Ни звука, – шепнул этот урод.

Я кивнул:

– Помню.

Подошла наша очередь.

Были бы инкассаторы, можно было бы рискнуть. Но инкассаторы как-то учли, что нужно будет спасать меня. И не приехали.

– Ну вот. 20 274. Как я и говорил, – сказал я после ряда нехитрых операций, демонстрируя баланс этому ублюдку.

– Сука, – негромко выругался он, – не мог больше просить?

– Я не развожу людей. Я честно написал, сколько и для чего мне нужно.

– Снимай давай.

– Сколько?

– Все.

– Все не снимутся. Надо, чтоб кратное ста было.

– Не клепи мне мозг. 20 200 снимай.

Он так произнес это «снимай», что получилось «сымай». Словно в какие-нибудь революционные года: «Власть меняется, сымай шаровары».

Я снял. Куда деваться?

А уже через мгновение его и след простыл.

Тоже мне, Гарри Гудини.

Я, конечно, тоже молодец. Поверил в добрых людей, как же. Дядька в МЧС. Накатался, Илюша? Хорошо, что правда двадцать было, а не двести. Хотя все логично. Карма, будь она неладна. Воровство, наркотики – вот и наказание. Все логично и весьма объяснимо. Но каковы же эти прощелыги. Избить больного человека, ограбить. На седьмой айфон он рассчитывал. И ничего не сделаешь. Не обращаться же в полицию. Только показаний мне да вызовов в полицию не хватало. И вдруг острая боль как пронзит тело. В глазах потемнело. И я снова потерял сознание. Прямо в сбербанке. Черт возьми! Это уже напрягает.

Очнулся от запаха нашатыря. Передо мной врач скорой помощи.

– Живой?

– Как видите. Спасибо. Я в порядке.

И начал вставать, чтобы продемонстрировать.

– Куда вскочил?

– Говорю же, нормально все. Спасибо за помощь. У меня всего лишь навсего рак. Одна маленькая такая опухоль на полжелудка. Ничего страшного.

Тетка в длинной красной юбке с большими черными горошинами и голубой блузке, через которую проглядывал огромный белый бюстгальтер, испуганно вздохнула и закачала головой:

– Страсть-то какая…

– Сами вы страсть, – ответил я и щеманулся в дверь.

Прекрасно покатался на вертолетике.

Обратно ехал без мыслей. Тупо пялился в окно и слушал Radiohead. Тело ныло. Телу было больно. Решил изучить, насколько пострадало это тело. На ребрах образовались гематомы. Черт знает, что буду доктору говорить. Лишь бы не было перелома. Потом я понял, что как-то некультурно расстегивать рубашку и разглядывать синяки. На меня и так уже пялились во все глаза. Застегнулся. Не буду никого смущать.

И неожиданно мне захотелось попасть в Волгоград. На пляж. Валяться так, загорать на солнышке, чтобы ветерок приятный дул, а потом, когда надоест, – прыг в воду, и поплыл себе. Счастье в жизни таким и бывает, когда ты беззаботно проводишь время и не думаешь ни о чем, просто наслаждаешься самой жизнью. Потом я вспомнил, как съел первое мороженое. У меня даже в носу щекотало от удовольствия. Хотя нет, сперва мне не понравилось. Что, думаю, за штука такая холодная? От нее же будет горло драть. Как тогда, когда я снегу наглотался, а потом мне казалось, у меня в горле дикобраз поселился и колет его, и колет. А потом смотрю, тает мороженое, и ничего не болит, напротив, даже приятно и не так жарко стало. И вкус такой необычный. Сливочный. Все щеки измазал и подбородок. А в носу этот печеный аромат вафельного стаканчика.

Надо купить мороженое. А лучше два.

Интересно, Том Йорк пробовал наши вафельные стаканчики? Или у них там совсем другое мороженое?

Повидаться бы с ним, конечно. Эх…

Дома рухнул на диван. Сил не было никаких. Не хотелось ничего. А ведь всего час назад было прекрасное настроение. Посмотрел на обои – не помогло. Надо закинуться еще обезболивающими, залезть в теплую ванну. В ванне приятно ничего не делать. Гематомы налились багрянцем, расползлись по груди и ребрам. Уроды! Чтоб вам карма сполна ответила за ваши зверства.