О чем молчат твои киты

Я поплавал в океане. Не скажу, что сильно отличается от моря. Штормит только сильнее. Потом я лежал на пляже, слушал шум волн и голос матери, дочитывающей мне «Тараса Бульбу». Я предлагал ей поехать со мной, но она отказалась. «Зачем я там? – сказала она. – Это же твои мечты, а я вообще боюсь воды».

Я налетал немыслимое количество миль, один раз меня даже ссадили с рейса. Плохо стало, ничего не поделаешь.

И, наконец, я побывал на концерте Radiohead и познакомился с Томом Йорком. Он вытащил меня на сцену, назвал крутым и бесстрашным человеком, и я спел с ним «Creep», а потом мы ели мороженое, я спросил его про вафельные стаканчики, но он только рассмеялся. Видимо, не понял вопроса. Мой английский оставляет желать лучшего.

Короче говоря, использовал раковый бонус на полную катушку. Только теперь не нужно было ни у кого просить денег. Каждый день мне сыпались предложения что-нибудь прорекламировать, стать лицом какого-нибудь бренда, или в одном из видео передать привет кому-нибудь, или озвучить слоган. Не скажу, что соглашался на каждое предложение, я все-таки не проститутка, но и совсем отказываться было глупо. Я накопил неплохую сумму и положил в банк, будет маме наследство. Хотя, когда Луиза узнала о том, что у меня практически нет шансов на спасение, сперва наехала на меня за то, что ничего не сказал, а во-вторых, раструбила об этом всем на свете, и меня срочно включили в какую-то программу по тестированию нового секретного и суперкрутого лекарства, которое способно спасти даже таких безнадежно больных, как я. Если, разумеется, окажется по-настоящему эффективным. И вот так просто взяли и включили. Будто я действительно был настоящей знаменитостью или уникальным ученым, работающим над государственно важным изобретением.

Я думал, что такое только в сказках бывает, но нет, все реально. Даже более чем. Ввели какой-то препарат, велели пить таблетки и каждые десять дней являться на обследования.

И вот я уже в белом халате, со мной рядом режиссер объясняет мою роль, я киваю головой, и встаю на нужную точку, и готовлюсь играть, и несколько десятков глаз неотрывно следят за мной, и звучит команда: «Мотор!», и оператор наводит на меня объектив камеры, и, безусловно, дубль оказывается провальным. За ним еще один, и третий, и четвертый. Режиссер бы рвал на себе волосы от злости, будь у него что рвать. Возможно, так он и полысел. Наконец, на пятый дубль я собираюсь и выдаю что-то более или менее годное. Все наблюдают за реакцией режиссера, тот дает отмашку, мол, пойдет, снято. Раздаются негромкие аплодисменты. И я блаженно улыбаюсь. Отлегло. Но это только одна сцена, а таких нужно десять.

Три смены примерно так и прошли. Меньше четырех дублей не снимали. Мой рекорд – тринадцать. Вот тогда я понял, что реальное ничтожество и как сложно быть киноактером. Вот так смотришь на экран, думаешь: «Да ничего особенного, так, как играют наши звезды, может любой». Ага, щас. Я потерял больше двух килограммов. Хотя уже особо терять-то было нечего.

Мечта, конечно, осуществилась. Но, во-первых, не факт, что увижу себя на большом экране, во-вторых, ну на фиг, лучше смотреть кино и верить, что это просто и получится у любого, чем проверить на своей шкуре.

Короче говоря, путь к славе, как ни крути, тернистый.

Лекарство не очень помогало, по крайней мере, в начале. Хотя боли поутихли да и кровяных выделений стало меньше, но незначительно. А нам же нужно все и сразу. Когда долгое время чувствуешь себя так, словно на тебя посадили тяжеленный, загруженный под завязку самосвал, то если его слегка или даже наполовину разгрузить, ты все равно будешь чувствовать на себе самосвал. И никуда от этого не деться. Врачи уверяли, что есть положительная динамика, и это должно было обнадеживать, но я исходил из собственных ощущений, а они твердили об обратном.

А тут еще Луиза решила наехать.

«Привет, типа партнер. Жив-здоров?

Я знаю, что вопрос слегка издевательский, но что-то ты подпропал. Не то, чтобы неожиданно, и я прям вся испереживалась, но у нас вроде как фонд, если ты еще помнишь. Я канечно, понимаю, что после Джорджа Лукаса или с кем ты там зависал? смотреть на остальных никчемных людишек стало не просто, сверху-то вниз, но блин… мы так-то сегодня исполнили пятисотую мечту. Конечно, не сравнится со съемками в кино, но блин…

Не будь скотиной, хоть напиши, как ты и все такое.

Я канечно, видела в инсте, но мало ли, вдруг ты там в котиков плачешь.

Скорее всего нет, но вдруг, вдруг же?

Да?

Да?

Да?»

А про «Дримс» я и правда забыл. Просто все работало как часы, мое присутствие уже не было необходимым, а я как бы пиарил и себя, и фонд, хотя он уже не нуждался в пиаре. Но вот с Луизой точно нехорошо получилось. Она, можно сказать, из-за меня осталась в этом мире, она добилась моего включения в эту программу, которая может и мне спасти жизнь, правда, шансы крайне малы, но все же, а я… Я даже сообщение не мог ей написать за две с лишним недели. Тоже мне, товарищ.