О чем молчит диктофон

Я перешла в другую комнату, оказавшуюся спальней. Довольно узкая односпальная кровать намекала, что комната служила исключительно местом для сна и отдыха. Вряд ли Скрынников водил к себе домой женщин, иначе наверняка бы озаботился покупкой более просторного ложа. Как и в гостиной, в спальне оказался такой же отслуживший несколько десятилетий письменный стол, и на нем уже знакомый чистый прямоугольник на запыленной полированной поверхности. Ноутбук с этого стола также прихватили сотрудники Векшина. Этот факт меня ничуть не опечалил, ведь я проникла в квартиру почившего Скрынникова с одной-единственной целью – забрать улики, которые могли бы навести правоохранительные органы на след Виктории Ястребовой.

Меня не покидала уверенность, что деньги и диктофон находятся в квартире, и Векшин с опергруппой даже не подозревают об их существовании. Скрынников явно не стал бы выкладывать эти сокровища на видное место, а опергруппа покинула квартиру слишком быстро. Да и следов обыска как таковых я не обнаружила. Полицейские забрали то, что, с их точки зрения, было наиболее существенным – компьютеры, в недрах памяти которых они надеялись отыскать нужную им информацию. То есть установить, с кем контактировал погибший и кому могло понадобиться свести с ним счеты.

Возможно, они обнаружат нечто, имеющее отношение к захвату «РигТарса», и станут усиленно копать в этом направлении. И, с моей точки зрения, будут совершенно правы. А мне предстоит заняться другой стороной деятельности ныне покойного Скрынникова, которая, в свою очередь, никакого отношения к «РигТарсу» не имеет. Я горячо надеялась, что найду ту самую единственную ниточку, которая могла бы привести следствие от Скрынникова к Виктории Ястребовой. Если мне это удастся, то у меня будут все шансы стяжать лавры в номинации «Самое короткое расследование». Мне лишь останется вернуть Виктории злосчастный диктофон и посоветовать впредь быть осмотрительнее в своих рассуждениях о жизни.

Ну а деньги… Хоть я и не склонна к банальному мародерству, но все же считала, что отстегнутый Скрынникову гонорар за молчание вполне мог бы стать моей законной добычей. Заодно и Викторию эта потеря научит уму-разуму – за все надо платить. Только вот для начала неплохо бы раздобыть эти самые улики, а то что-то я размечталась.

Квартира хоть и выглядела неопрятной, но это скорее была привычная захламленность. Именно поэтому группа Векшина и не стала тщательно обыскивать комнаты. Этот факт меня несколько обнадежил, ведь это могло означать, что никто, кроме Скрынникова, пока не знал об уликах против Виктории Ястребовой. И если Скрынников спрятал их именно в своей квартире (почему бы нет?), у меня есть все шансы до них добраться. Вот только с чего начать?

Я принялась машинально выдвигать и вновь задвигать ящики письменного стола, примыкавшего вплотную к стене спальни. В ящиках, разумеется, ничего заслуживающего внимания не оказалось. Немудрено, кто же станет хранить кучу долларов в выдвижном ящике стола.

Содержимое ящиков представляло собой некую смесь россыпи сломанных карандашей и шариковых ручек, а также квитанций на оплату воды и электричества. Содержание последних меня ничуть не заинтересовало, я лишь мельком отметила, что Скрынников был последователен в своем равнодушии к ведению хозяйства. Тут мы с ним были похожи. Жаль, поздно встретились…

Несмотря на бесполезное содержимое ящиков, стол меня все же заинтересовал. Казалось бы, как предмет интерьера он ничего особенного собой не представлял, да и выглядел, прямо скажем, довольно убого. Самый обычный, конторский. Назвать его офисным даже язык не поворачивался. И все же что-то меня в нем насторожило. И вскоре я поняла, что именно. Обычно такие столы устроены очень просто. Две вертикальные доски, поверх которых привинчена третья – столешница. Ну и кое-как приделанные ящики для всякой канцелярской ерунды. Но вот именно к этому столу была зачем-то привинчена задняя стенка. Опустившись на четвереньки и направив под стол луч фонарика, я убедилась, что моя догадка верна – Скрынников именно привинтил к хлипкому канцелярскому столу еще одну доску из более прочного материала. Ни по цвету, ни по толщине эта доска никоим образом не сочеталась с остальными деталями данного столярного изделия. Вероятно, таким способом Скрынников стремился упрочить хлипкую конструкцию. Надо же, какой рукастый! Вот только зачем ему это понадобилось? От ноутбука на столешнице стол бы наверняка не развалился. Может, эта фальшивая стенка была придумана для маскировки? И что же, спрашивается, она должна была маскировать? Уж не сейф ли, спрятанный позади нее в стене?

Я принялась отодвигать стол от стены, чтобы проверить свою догадку. К моему удивлению, это оказалось не таким уж и легким делом. Причем в самом прямом смысле слова. Стол оказался неожиданно тяжелым, словно был отлит из чугуна, а не сколочен из панелей ДСП.