О чём молчит Ласточка

Герда скулила, просясь на улицу, а Володя прижался лбом к оконному стеклу, не в силах отвести взгляда от леса, скрывающего руины старого пионерлагеря. Там за стеклом — двор, за двором — тонкая полоска пролеска, за ним — берег пересохшей реки, а на берегу — их ива.

Сколько раз он задавался вопросом — почему он построил свой дом здесь? Это место было ему дорого, но стоило дешево. Не купить эту землю он не мог. И разумное оправдание нашлось — выгодная цена. Но, представляя отцу проект коттеджного посёлка с незамысловатым названием «Ласточкино гнездо», в глубине души надеялся, вдруг Юра когда-нибудь всё же приедет сюда. Хотя убеждал себя, что давно его забыл — лет десять как, забыл даже его имя. И если бы не счастливый случай, когда ему попалось на глаза объявление о продаже земли бывшего посёлка Горетовка, наверное, не вспоминал бы ещё столько же.

Глава 3. Странные танцы

Плохо, что он вспомнил всё это. В последнее время Володя и так засыпал тяжело, а теперь и вовсе не мог. Несмотря на то, что, разбирая вещи отца, он очень устал, расслабиться не получалось даже лёжа в кровати. Он ворочался с боку на бок, но сон не шёл, он даже брался за чтение, но тщетно. Володя не мог перестать думать о Юре, о том сладком кошмаре, что переживал, когда его любил. О вечной ненависти к себе. Об одиночестве, которое пришло на смену этой любви. Одиночестве таком абсолютном, что Володя чувствовал себя мёртвым. Об обваренных руках, таблетках, фотографиях и беседах с психиатром. Об ужасе в глазах родителей, когда он рассказал им обо всём.

Когда часы пробили полночь, Володя не выдержал — выпил двойную дозу снотворного. И только закрыл глаза, как раздался телефонный звонок.

— Я нашла ему врача! — поделилась радостью Маша.

— Когда успела? — Володя повернулся на бок, просунул телефон между ухом и подушкой.

— К врачу ещё утром записалась, пока тебя ждала.

— То есть утром записалась, а днём он уже принял тебя? — скептически произнёс Володя.

— Ну да-а, — неуверенно протянула Маша.

— И тебя это не настораживает? Хороший врач, у которого свободная запись, тем более в субботу…

— Но я заплатила за срочность… — протянула она — её голос потерял былую уверенность.

— То есть ты нашла врача, который за деньги может опрокинуть другого своего пациента?

— Но он гарантировал, что вылечит!

Володя перевернулся на спину и уставился в потолок. В груди заклокотало — буквально только что он вспоминал своего «врача», буквально только что видел перед глазами его лицо. Эмоции были слишком свежи. Володя заговорил поначалу спокойно, но с каждым словом его тон становился всё злее:

— Ты знаешь, Маш, меня лечил как раз такой… человек. На словах обещал выздоровление, а на деле — чуть окончательно не угробил. Таким, как он, насрать на своих пациентов. Они только пичкают таблетками и убивают самооценку!

Маша сдавленно охнула.

— Так ты… обращался к врачу?

— Я же тебе говорил, что пытался это вылечить! — воскликнул Володя и сел. — Этот мой «врач» вогнал меня в такую депрессию, что я ходил по городу и оценивал вместо женщин мосты — с какого лететь дольше, чтобы быстро умереть от удара об воду. А всё потому, что его таблетки отупляли, но желание смотреть на мужиков никуда не девалось. И это я ещё не говорю про наши беседы… — он покачал головой и зло прошипел: — Чего только он мне не плёл! Пытался зомбировать, гипнотизёр чёртов! У нас с этим «врачом» всё началось с того, что я искренне поверил ему. Нет, искренне — не то слово, да и вера тут тоже ни при чём. Знаешь, после полугодового общения с ним я будто перестал быть собой, он внушил мне, что я смогу полюбить девушку, и я был уверен, что это правда. Такое состояние было странное — я будто стал другим человеком, а свои истинные желания загнал настолько глубоко, что перестал на какое-то время даже замечать парней. Я был к ним равнодушен, и мне казалось, что это и есть победа, но за эйфорией я не заметил главного: к девушкам я тоже ничего не чувствовал.

— Я тебе, конечно, сочувствую, — произнесла Маша чересчур весело для сострадающей, — но сейчас времена-то другие, медицина, вообще-то, скакнула вперёд. Уже наверняка появились действенные методы, без таких побочных эффектов! Да и что такого в гипнозе? Он же работает!

Володя закатил глаза.

— А я и не говорю, что эти шарлатаны не умеют внушать. Ещё как умеют и ведь несут при этом какую-то чушь, но так, что им веришь. Например, мой велел мне смотреть на девушек и записывать, что мне в них должно нравиться, а потом перечитывать это перед сном. То же самое про мужчин, только наоборот — плохое, даже отвратительное. Сейчас-то я понимаю, какой это был бред, но тогда… этот бред работал!

— И что тут плохого? Всё правильно: женщины красивее мужчин. Да и вообще. Знаешь, Володя, лучше я сделаю что-то и буду жалеть, чем наоборот, — жалеть о том, что могла бы сделать, но не стала.

— Неужели ты не понимаешь? Ты собираешься разрешить эксперименты на психике своего сына. И проводить их будет совершенно чужой человек, которому плевать и на тебя, и на твоего ребёнка.