О чём молчит Ласточка

Та посмотрела с явным непониманием, но почти сразу же выражение её лица смягчилось, и она улыбнулась.

— Если настоящую «Барби», то, наверное, только в центральном «Детском мире» продаются. Могу позвонить туда, уточнить.

— Ну… — Володя на мгновение даже смутился — этот звонок всё же не относился к должностным обязанностям Леры. — Если вам не сложно, буду очень благодарен.

— Не сложно. Если есть в наличии, попросить отложить?

— Да, до вечера. Спасибо.

Когда Лера вышла, Володя, мрачно взглянув на кипу лежащих перед ним отчётов, вздохнул. «Надо же, — подумал он, — только русалку ей и подавай, ничем уже этого ребёнка не удивишь».

* * *

За дверью были слышны голоса и весёлые детские крики. Володя, уже предвкушая хаос, в который он погрузится через несколько секунд, вжал кнопку дверного звонка.

Двери открыл Пашка — уже почти одного с Володей роста, надо же, как быстро вымахал.

— Привет!

— Здрасьте, — кивнул Пашка, пропуская Володю внутрь квартиры.

Володя не успел даже нагнуться, чтобы расшнуровать туфли — в него тут же влетело нечто, обняло за колени и заголосило на всю прихожую:

— Ура! Крёстный приехал!

— Ей-богу, Олька, будь ты выше и чуть сильнее, снесла бы меня с ног! — наигранно возмутился Володя, присаживаясь на корточки.

Мимо них аккуратно просочился Пашка, а из зала выглянула Ирина.

— Доча, дай ему сперва разуться, а потом хоть по голове у него бегай, — строго приказала она.

Олька нехотя отступила на шаг, при этом подозрительно косясь на цветастый пакет, который Володя безуспешно прятал за спиной.

— Держи, чудо в перьях. С днём рождения! — Он протянул ей пакет. Олька тут же развернулась на пятках, чтобы убежать в комнату открывать свой подарок, но затормозила, когда мать строго окликнула её:

— А что сказать надо?

Вздохнув, она вернулась обратно к Володе, развязывающему шнурки.

— Спасибо, крёстный, — и быстро чмокнула его в щёку.

Он улыбнулся ей, потрепал по светлым волосам.

— Да не за что.

— Проходи, — Ирина сделала приглашающий жест. — Русалку-то нашёл?

— А у меня разве был выбор?

В зале за длинным накрытым столом поместилось человек пятнадцать. Стульев, конечно, на всех не хватало, поэтому сидели на всём: на диване, на кухонных табуретках и даже в компьютерном кресле.

— О! Володя, привет! — Махнул ему с противоположного края стола Женя — отец семейства. Приподнялся, собираясь выйти, но оказался зажат с одной стороны стеной, а с другой — своей мамой. Со всех краёв стола тоже раздались разрозненные приветствия.

— Садись, — Ирина обратилась к Володе, — тут или тут, — она сначала указала на стул в центре стола, затем — на пустое место на диване.

— Давай сюда, — с дивана вскочила Маша — Володя и не заметил её сразу. Пододвинула пустую тарелку, стопку и бокал.

Володя махнул рукой — мол, сиди. Чтобы пройти к Маше, пришлось бы беспокоить других и пролезать через полстола. Да и не то чтобы он горел желанием садиться рядом с ней.

Мужик, к которому Володя подсел, тут же зычно крикнул ему в ухо, хватая бутылку с водкой:

— Вот и опоздавший крёстный! Штрафную!

Володя не помнил, как его зовут — то ли Николай, то ли Василий. Знал только, что это тренер из Жениной секции, раньше работавший вместе с ним в школе.

— Нет, спасибо, я за рулём. — Володя прикрыл стопку ладонью.

— Что? — оскорбился дядька. — За крестницу и не выпьешь?

— Да уж действительно, Владимир, надо — такая традиция, — поддержал его интеллигентного вида старичок, сидящий напротив, — Иринин отец.

«У вас традиция, а мне потом на такси домой и машину в городе на выходные оставлять», — посокрушался про себя Володя, но руку со стопки убрал.

За одной стопкой под классическое «между первой и второй…» ему налили следующую. Сидящая рядом то ли сестра, то ли тётка Жени услужливо положила ему в тарелку два салата и протянула блюдо с нарезкой.

В целом праздник не отличался от любого другого — так же отмечались и Иринины, и Женины, и чьи угодно дни рождения, а ещё Новый год, Пасха, майские… Бабушки, дедушки, родственники, близкие друзья, близкие коллеги — все в сборе. Хорошо ещё, что Маша не додумалась притащить сына — вот кому бы тут было скучно, взрослый же лоб — Пашкин ровесник. А раньше, пока был помладше, таскала.

Вскоре Олькины одноклассники ушли, и именинница осталась одна из детворы. Села в кресло в дальнем углу зала и принялась возиться с куклой.

Володя отстранённо слушал обрывки разговоров, не пытаясь вникнуть и поддержать ни один из них.

— …ну, помнишь же Борю Кравченко? Задохлик был! — втирал сидящий рядом дядька Жене. Тот жевал кусок колбасы и кивал. — Так всего год у меня отзанимался, прям борец стал! Позавчера на областных третье место взял!

— …Маш, так что там с шубкой, знаешь? Ира так и не ответила мне… — обратилась к Маше не знакомая Володе женщина.

— Уже едет, в порту в Одессе сейчас, ждём. На следующей неделе будет, я у Иры спрашивала, мы тебе отложим…

За общим гомоном Володя сразу и не услышал тонкого детского голоса, пока Олька уже не дёрнула его за рукав рубашки.

— Ну крёстный!

— Что такое? — он повернулся на стуле вполоборота, наклонился к ней.