О чем молчит ветер

— Эксперт-криминалист из столицы. Лучший из лучших, — на ходу наврал Грачев. — Вызвали, чтобы поскорее раскрыть дело. У нас в Приреченске семь лет никого не убивали. Мы образцовый город. Поэтому мэр держит дело под личным контролем. — А тут правду сказал. Глава города два срока на своем посту держался и намеревался пойти на третий. — В ваших интересах с нами сотрудничать.

— Папа, ничего не говори им, — кинулся к Павлу сынок. — Я юрист по образованию, я советую тебе молчать…

— Ой, да какой ты юрист, — раздраженно проговорил Павел. — Отучили тебя за деньги, карьеры ты не сделал. Сам лучше заткнись.

— Так мы пройдем в дом? — спросил Грачев.

— Да, конечно.

И поплелся к крыльцу. Николай отметил, что на Печерском кофта с рукавами. Как и в тот день, когда он явился к нему для беседы. А жарко было и тогда, и сейчас. Особенно сейчас. Температура выше, и Павел занимался физическим трудом. Вспотел, но не разделся. Почему? Прикрывает раны? Очень на это похоже. Но одну не скрыть. На щеке царапина. Но такая и в процессе бритья может появиться, если пользоваться несовременным станком.

— Как ваша канализация? — спросил Коля. — Заработала?

— Да. Ее прочистил мой сын, Леонид.

— Могу я уборной воспользоваться?

— Пожалуйста.

Грачев зашел в санузел. Увидел бритвенный станок Gillette МасhЗ. У него был такой же. Пораниться можно, но не глубоко.

— Я никого не убивал! — прокричал через дверь Печерский.

— Тогда откуда на теле жертвы отметины, вами оставленные? — спросил Николай, покинув уборную.

— Почему мной?

— Павел Дмитриевич, мы к вам с обыском. Вот-вот будет подписан ордер на официальный забор биоматериала, чтобы провести анализ ДНК. Я хоть сейчас могу взять образец без вашего согласия, и вы даже не заметите этого: вырву волос, возьму стакан, из которого вы пили, ту же пилу, на которой ваш пот. Но мы все будем делать по закону. Как думаете, есть у нас основания подозревать вас?

— Неоспоримые! — изрек проходящий мимо Бонд и зачем-то включил фонарь на камере. Грачеву казалось, что работает только он.

— Наверное, мне нужно дождаться адвоката, — беспомощно выдохнул Печерский.

— Не хотите воспользоваться помощью сына?

— Нет. — Его рот дернулся. — Нужен хороший. Но на его поиски уйдет время…

— Пока мы с вами можем поговорить без протокола. Да, товарищ подполковник? — Он обратился к следователю, которого тоже с собой притащили. Он был старательным, дисциплинированным, но некомпетентным человеком. Впрочем, как все в отделении. Кражи раскрывали. Зачинщиков драк находили. С убийствами тоже дело имели. Но там никакой интриги. Сбил один другого на трассе, за что сел или нет.

— Помощь следствию в любом случае будет учтена, — важно проговорил коллега, усатый, похожий на мультяшного персонажа мужик по фамилии Кузякин.

— Кира — дура! — выпалил Печерский. — Всегда была ею, а с возрастом еще больше изменилась. В худшую сторону, естественно. Мы с ней на самом деле очень долго не виделись. И вдруг она заявилась ко мне! Страшная, старая…

— В сорок-то лет?

— А выглядела на все шестьдесят. Вела себя неадекватно: требовала внимания, хотела прогуляться со мной к водонапорной башне, якобы чтоб вспомнить былое. Я отказался!

— Почему?

— Из-за Роди в первую очередь. Мне до сих пор больно вспоминать о том, что он с собой сотворил и где сделал это. Да и опасался я Киру. Вы бы ее видели, вела себя как одержимая.

— Это она вас поцарапала? — и указал на щеку.

— Да. Кинулась драться. Кардиган мне порвала.

— С золотыми пуговицами, на которых выбиты якоря?

— Как вы догадались?

Ответом Грачев его не удостоил. Задал свой:

— Где он?

— Выбросил.

— Зачем? Кашемировый ведь. Могли бы просто поменять пуговицы.

— Она с корнем выдрала одну. Поехали петли.

— Какие еще раны она оставила на вашем теле?

— Больше никаких.

— Могу я попросить вас снять кофту?

— Нет. Я не обнажаюсь при посторонних.

— Я представитель власти. И это не прихоть… — Но Печерский тряс головой. И Коля увидел небольшую проплешину сбоку. — Кира и в волосы вам вцепилась, не так ли?

— Я не помню уже. Говорю вам, вела себя, как одержимая бесами. Что-то вопила. Я даже полицию хотел вызвать.

— Что ж не сделали этого?

— Не захотел позорить ее. Вытолкал взашей и запер дверь. А на следующий день узнал, что она погибла. И как символично — спрыгнула с той же башни, что и ее брат.

— Киру столкнули.

— Да кому она нужна?

— Вам, например! — Это сказал Бондарев, встав напротив Печерского. Лампа на его башке начала мигать. Заряд заканчивался, но суперэксперт из Москвы решил обыграть это: — Мой сканер показывает, что на вашем теле есть раны, нанесенные потерпевшей. Глубокие и болезненные. За такое кто-то убивает.

— Не я! — вскричал Печерский. — А раны что? — Он сорвал кофту — поверил в бред Бонда. — Царапины вот. От пилы такие могут появиться. — Поэтому он за нее взялся, понял Николай. — Укусила раз. Но это ерунда. Я всю жизнь подвергаюсь нападкам со стороны женщин. Одна малолетняя идиотка меня в изнасиловании обвиняла, другая, уже старая, в торговле детьми…

— Эмма Власовна, — понял Николай.