О чем молчит ветер

Ясно, что друг ничего не хотел делать. Он мог изображать бурную деятельность, но толку от него было мало. Это, естественно, касалось только того, что не доставляло Олегу удовольствия. Готовить — это всегда пожалуйста. Он обожал весь процесс: от выбора продуктов до уборки стола. Точнее, последнее его не радовало, но и не напрягало. Дома он всю посуду собирал и частично мыл (сковородки и кастрюли замачивал), а на пикниках складывал в пакет для мусора. Потом вытирал столик, чтоб все красиво, и предлагал чайку. Еще Олег отлично справлялся с шитьем… Казалось бы, мужик с толстыми пальцами не может кайфовать, пришивая пуговицы или прострачивая разошедшийся шов. Но Олег был истинной хозяюшкой. Такому бы бабу с яйцами. Но не настоящими — от леди-боев тайских он остался не в восторге. А хорошо зарабатывающую, занятую, властную Олежка бы точно осчастливил. И сам бы при ней расцвел.

Леша вышел на крыльцо с лопатой и стремянкой. Для себя и Олега инвентарь выбрал. А Оля сама разберется. Раевский все больше склонялся к тому, что ей нужно дать поручение радовать глаза. Пусть играет с Иванушкой, цветочки собирает или просто загорает — температура позволяет.

Раевский поставил стремянку и понял, что до крыши по ней не доберется. Но все равно поднялся на последнюю ступеньку, начал ее с серьезным видом осматривать. Шифер плохой. Менять надо. Желательно целиком. Но пока не течет, значит, надо другим заняться. Но чем? Ошкуриванием? А не проще сайдингом дом облицевать? Но он обещал дать дядя Васе дом покрасить. Правда, было это до того, как у него с Олей закрутилось, и теперь волновала его лишь она…

— Мир вашему дому! — услышал Леша бодрый голос и обернулся. С высоты он видел мужчину, открывшего калитку, и его тщательно замаскированную начесом лысину. Пока небольшую, но готовую разрастись. Не сразу понял, что это Печерский. — Олененок, рад тебя видеть.

— Здравствуй, Леня. Как ты меня нашел?

— Даже не знал, что ты тут. Я к Олегу.

— Вы знакомы?

— Перед тобой, Оля, человек, приютивший меня, — ответил ей Олежек. И уже Печерскому: — У тебя кирки не найдется? А то я надумал нужник новый делать, а яму одной лопатой тяжко копать.

ОН НАДУМАЛ! Леша коротко хохотнул и стал спускаться.

— Не думаю, что у отца было хоть что-то пригодное для физической работы. При надобности он нанимал работяг.

— Жаль. А фанеры нет? Из нее декорации делали и делают.

— Зачем она тебе? — спросил Леша, спрыгнув на землю.

— А домик над дыркой из чего изготовим?

— Ты яму сначала вырой.

— Сказал же — сделаю. Какой ты зануда, Раевский. Не видишь, ко мне человек пришел. А у него, между прочим, горе. Отец повесился вчера.

— Он в курсе. Мы вместе его обнаружили.

Олег удивился, услышав это, но уточняющих вопросов задавать не стал. Решил позже расспросить. Зато Леня не молчал:

— Когда все уехали, менты и вы, я не знал, куда деться. В доме одному как-то не по себе. И в Москву не уедешь… В общем, слонялся по поселку. Встретил Олега. Он тоже ходил как неприкаянный. В итоге разговорились, потом ко мне отправились. Посидели нормально.

— Ага, так вот почему пиво с утра, — пробурчал Леша.

— Нет, мы не пили. Алкоголь, в смысле. Кофе — да. Курили отцовский табак, баловали себя бургерами и картошкой фри — заказали доставку. Олег очень помог мне.

— Чем?

— Хотя бы своим присутствием. Вот пришел, чтобы узнать, как отблагодарить.

— Яму ему копать помоги, — сказал Леша и, взяв Олю за руку, увел за ворота.

— Мы куда? — спросила она, усевшись в «Порше».

— В город. Хочу электричество подключить, воду. Там ЖКХ-контора «Лиры»?

— Да, но я бы не рассчитывала на быстрый результат.

— А если подмазать?

— Попробуем, конечно. Но мы же шкурить дом собрались. И заниматься крышей.

— Не хочу я видеть рожу твоего Ленчика, — не сдержался Раевский. — Бесит он меня. И прогнать не могу, он Олежку приютил. Пока делами займемся, а когда вернемся, его уже не будет.

— Ленчик давно не мой, — рассмеялась Оля и потрепала Лешу по щеке. — Так что можешь смело прогонять его. Олежка себе новых друзей найдет.

— Если не уберется к нашему возвращению, так и сделаю.

— Неужели ты ревнивый?

— Как Отелло. Но мавр я внутри. Страдаю, бушую, душу. Правда, не женщин, а тех, к кому их ревную. А внешне остаюсь спокойным. Это я с тобой немного поплыл.

— Пока не страшно. Мне даже нравится. Но Отелло лучше держать внутри.

— Учту. — Он поцеловал ее и вырулил на главное шоссе.

Глава 3

Давно ему не снились эротические сны…

Сексуальной неудовлетворенности Коля не испытывал лет с двадцати. Девушки на него не бросались, но всегда находилась та, что была не прочь. Пока служил в армии, голодал. Солдатикам редко выпадал шанс занырнуть, как говорил старшина, в пучину удовольствия. Но даже их, бедолаг, к телу нет-нет да допускали. А в студенческом общежитии юридического вуза такое творилось! Некоторые учиться не успевали, всю энергию тратили на потрахушки, и это был уже молодежный сленг. Николай в крайности не впадал. И сессии сдавал, и в баскетбол играл, и с девочками гулял. На лучшей женился.