О чем мы промолчали (СИ)

Казалось, его руки были везде, заставляя меня вспыхивать от каждого жадного прикосновения. Его губы сместились на шею, проделали влажную дорожку вниз, пока не оказались рядом с грудью. В следующее мгновение он втянул один набухший сосок в рот, и я надрывно застонала, впившись пальцами ему в спину. Пока Паша ласкал чувствительную вершинку языком, я вся плавилась и горела. Усталость вмиг улетучилась, оставив после себя одно лишь неутолённое желание.

Он отстранился от меня на некоторое время, чтобы снять джинсы, я же жалобно захныкала. Мне было мало. Огонь, что жёг изнутри, требовал высвобождения.

— Алёна… — прошептал Паша, снова возвращаясь ко мне.

Его хриплый голос в темноте комнаты сводил с ума. Наши тела тесно переплелись, двигаясь в каком-то безумном первобытном порыве. Вскоре он торопливо сдёрнул мои трусики, и я ощутила прикосновение его восставшей плоти. Твёрдой и горячей. Мои бёдра непроизвольно подались вперёд, и словно почувствовав мой молчаливый призыв, Паша стал плавно входить в меня, растягивая тугие стенки. В какой-то момент низ живота пронзила острая боль, и, дёрнувшись, я заскулила.

— Тише, тише, сейчас всё пройдёт, — слышала я его успокаивающий и одновременно обеспокоенный шёпот, пока он нежно гладил ладонями моё лицо.

Паша принялся целовать меня, так нежно и трепетно, а когда жжение немного утихло, стал неторопливо двигаться внутри меня. Движения были плавными, осторожными, и вскоре боль улеглась окончательно. На её же место пришло приятное тепло, которое разливалось по всему телу от каждого Пашиного толчка.

Я сама не заметила, как стало тихо постанывать в такт его движениям. Тело дрожало, внизу живота нарастало напряжение, которое с каждым толчком становилось всё сильнее и сильнее. Движения Паши сделались увереннее и резче, а мои стоны всё громче и протяжнее. Низ живота уже горел огнём, пока в один момент этот огонь не поглотил меня целиком, заставляя откинуть голову назад и вцепиться в Пашины плечи мёртвой хваткой. Крупная дрожь сотрясала моё тело, низ живота сжимался, а через миг я услышала утробный рык, когда Паша присоединился ко мне.

Некоторое время мы неподвижно лежали, и комнату оглашало лишь наше шумное дыхание. Потом Паша перелёг на кровать рядом со мной, и притянул меня ближе к себе. Попав в кольцо его рук, я почувствовала, что прежняя усталость вернулась, и глаза стали закрываться сами собой.

Уже уплывая в тягучий туман сна, я услышала Пашин голос, хриплый и уверенный:

— Я люблю тебя, Алёна…

29

Паша. Наши дни.

— И у нас осталась последняя тема для обсуждения, — произнёс Вячеслав Викторович, который присутствовал на сегодняшнем совещании. — В понедельник Стровский ждёт представителей от нашего издательства в Благовещенске. Само собой, полетит Павел Андреевич, как главный редактор, и нужен ещё один человек.

Рябинин обвёл собравшихся за столом пристальным взглядом.

— Я могу, — тут же отозвалась Кристина, и чуть прикусила нижнюю губу.

— Кристина Львовна, вы уверены?

— Абсолютно, Вячеслав Викторович, — заявила Ивашина. — Я составлю компанию Павлу Андреевичу.

Кристина бросила на меня беглый взгляд, в котором предвкушение смешалось с нетерпением, что мне стало неловко. Да что там мне! Всем находившимся в комнате стало неловко, и люди за столом отводили глаза в сторону. Не засмущалась лишь Алёна, но она, кажется, вообще не слушала и обращала внимания на то, что происходило вокруг неё, уставившись отсутствующим взглядом в свой блокнот. С самого начала, как Алёна вошла сегодня в зал для совещаний, я заметил, что она необычайно тихая и рассеянная. Потупив глаза, она села рядом с Леной, и с той поры не поднимала взгляда, словно хотела слиться со стулом. Я же не мог совладать с собой, и украдкой поглядывал на неё. Выглядела она не самым лучшим образом: бледное осунувшееся лицо, голубоватые тени залегли под глазами. Жалость сжала мою грудь железными тисками. Неужели всему виной мои вчерашние слова? Чёртов идиот! Я уже тысячу раз пожалел, что сказал ей их. Тем более после той случайной встречи в ювелирке. Кажется, зря я всё это…

— Хорошо, тогда изучите внимательно биографию Стровского, — посоветовал Рябинин. — Чтобы не попасть в просак.

Кристина воодушевлённо закивала, то и дело бросая на меня довольный взгляд.

— Вероника, закажите билеты и гостиницу, — распорядился Рябинин.

— Хорошо, Вячеслав Викторович, сделаю, — прощебетала Вероника, чиркнув пометку в своей записной книжке.

— На этом у меня всё. У кого-то остались ещё вопросы? — поинтересовался Рябинин. Когда собравшиеся за столом промолчали, Вячеслав Викторович кивнул. — Хорошо. Тогда все по рабочим местам!

Народ потянулся на выход, Рябинин же продолжил сидеть. Значит, хотел переговорить со мной один на один. Может, он хотел обсудить предстоящую поездку в Благовещенск?

И действительно, как только за последним сотрудником закрылась дверь, Вячеслав Викторович, не поднимаясь со своего места, серьёзно посмотрел на меня.

— Павел Андреевич, скажите, а как у вас взаимоотношения в коллективе? Никто не жаловался? М?

Такой вопрос несколько удивил меня.