О чем не перестают говорить мужчины. Сборник рассказов (СИ)

Людей на набережной было немного: самый что ни на есть мертвый сезон – начало февраля. Но это нас нисколько не смущало. Как школьники, сбежавшие с уроков, мы наслаждались неожиданной свободой, забыли о делах, предавшись лени, романтическим мечтам и созерцанию багрового заката...

Лирическое настроение с заходом солнца не прошло, а лишь усилилось, и наши взгляды, а вместе с ними и желания переключились на девиц, фланирующих в тусклом свете сизых фонарей... И все-таки зима брала свое: на все наши попытки завязать знакомство девицы отмораживались, будто намекая, что бесплатно не дают.

Утратив всякую надежду на взаимность, отправились искать ночлег. Дорогие отели гостеприимно раскрывали перед нами свои двери, а услужливые швейцары проводили к стойке в надежде на чаевые. На них нам денег бы хватило, но чтобы поселиться в номерах на первой лини, боюсь, что нет. А недорогих гостиниц вблизи от моря не было.

Мы почти отчаялись найти доступное жилье, как вдруг в сотне метров от набережной увидели дом-музей Леси Украинки, который в числе прочего предоставлял и гостиничные услуги (ох уж эта самоокупаемость!). По витой каменной лестнице поднялись на крыльцо особняка с резным фасадом, вошли в прихожую и были сражены аутентичностью открывшейся картины: совсем как той февральской зимней ночью «свеча горела на столе», и в ее свете у стола сидела женщина, укутанная в плед. Не замечая нас, она читала книгу и попивала чай из тонкого стакана в подстаканнике. Мне захотелось вдруг спросить: вы и есть Леся Украинка? Но, к счастью, я сдержался.

Участливо взглянув на нас, хозяйка с сожалением сообщила, что комнаты все заняты, кроме... разве что номера для молодоженов. Правда, стоит он слишком дорого... Даже если бы он стоил дешево, подумал я, нас вряд ли бы сегодня расписали: однополые браки у нас пока не регистрируют.

Уже собравшись уходить, услышали вдруг за спиной:

– А, была не была! Хотите, сдам вам этот номер по цене обычного? Не думаю, что в понедельник вечером сюда забредут молодожены.

Да, в логике хозяйке не откажешь. Разумеется, мы согласились.

Большая комната на втором этаже была когда-то спальней знаменитой поэтессы. По центру возвышалась двуспальная кровать под балдахином, у стен расположились всевозможные комоды и зеркальное трюмо. Кровать с виду походила на сексодром, а по площади приближалась к стандартной комнате в хрущевке.

Судя по всему, невезение у нас закончилось, подумал я и поделился мыслями с Артуром:

– Романтика! Грех не воспользоваться случаем!

Что подумал Артур, я так и не узнал, но суровое дагестанское детство, похоже, приучило его к осторожности: укладываясь спать в просторное «супружеское» ложе, мой друг аккуратно свернул в рулон одеяло и проложил его между нами. На всякий случай. А случаи бывают разные...

* * *

– Ты помнишь, случай был, когда мы сняли двух подружек и обеих звали Ирами? – прервал мои воспоминания Артур.

– Еще бы не помнить! Хорошенькие были... кобылки, кровь с молоком! Чтобы не путать, звали их по масти: черненькая и беленькая.

– Точно! Как-то надумали покувыркаться с ними, а они: «Мы не такие, а очень даже порядочные... и чуть ли не начитанные девушки».

– Именно – начитанные! По богатству словарного запаса могли соперничать не только с Эллочкой-людоедкой, но и с Фимой Собак, девушкой, несомненно, культурной.

– Не без того... Зато с ними легко было договориться.

– Это да. Стоило пообещать, что после экзерсисов поведем их в ночной клуб, как взгляды на «порядочность» чудесным образом менялись: сами собой расстегивались блузки и медленно сползали вниз чулки... А как они друг с другом забавлялись! Какие соблазнительные позы, необузданные страсти... и ласки, еще по-детски неумелые, но слишком откровенные! Как вспомню, сразу оживает что-то там, внизу...

– Девушка! – через весь зал позвал Артур. – Можно еще пару бокальчиков? Нам тут... охладиться надо.

На его зов спустя минуту прибыла официантка с полными бокалами в руках, собрала со стола пустые и тут же удалилась, покачивая будоражащими воображение формами.

С трудом оторвав от девушки свой плотоядный взгляд, приятель продолжал:

– И ведь велись же дурочки!

– На что?

– На наши обещания сводить их в клуб... Правда и мы, как истинные джентльмены, держали слово: накувыркавшись вдоволь, везли девиц на рейв.

– Ага... там полчаса зевали, вручали каждой по коктейлю и по-английски, не прощаясь, отправлялись спать домой. Такие джентльмены...

– А что? Пусть дальше веселятся сами, нам же не двадцать лет – гулять всю ночь!

Давно уже не двадцать, подумал я, вспомнив один забавный случай. Сижу как-то в машине с девушкой, жду Артура. И вдруг, не знаю почему, она спрашивает: «Гоша, а сколько тебе лет? Как и Артуру, двадцать восемь?» Я слегка опешил: ему тогда было под сорок... Хотел ответить, что «к науке, которую я в настоящий момент представляю, это не имеет отношения», но решил не напрягать чрезмерно слабый девичий мозг и, немного поколебавшись, согласился: «Пожалуй, двадцать восемь...»