О чем расскажет ветер

— Пей давай, я еще налью, — кружилась вокруг нее мама. — Надо много горячего, а то свалишься с простудой.

— Не свалюсь, — отмахнулась Юля. — Некогда мне болеть.

— Вот и пей, раз болеть некогда.

— Ну хватит уже, что ты прицепилась к ребенку! — не выдержал папа. — Юля! Может, все-таки расскажешь, что стряслось?

— Ой, пап… — вздохнула Юля, отставляя кружку в сторону. — Вы сирены не слышали?

— Какие сирены?

— Скорой и милиции.

— Господи, — перекрестилась мама, падая на стул. — Что?!

— Алиса покончила с собой.

— Что? — отец потряс головой. — Как это? Почему? Молодая, красивая, здоровая…

Юля замялась. Она старалась никогда не врать родителям, но это была не ее тайна, и она не имела права ее выдавать.

— Не знаю, — пожала плечами она. — Она много плакала в последнее время, чего-то боялась. А сегодня я и Генка ей не смогли дозвониться и решили поехать к ней домой. А она там…

— Какой ужас, — заплакала Евгения Петровна. — Бедная девочка!

Отец молча встал, достал три стопки и налил в них водки.

— Надо помянуть ее, — ответил он на укоризненный взгляд жены.

— Это еще не все, — вздохнула Юля, беря стаканчик в руки. — Дядя Володя сегодня умер, мне из больницы звонили.

— Е-мое, — Николай Николаевич поперхнулся водкой и закашлялся.

— Что ж это делается такое, а? — запричитала мама. — Что же делается? Бедный Володя, бедный!

— Ну, хватит, хватит, — остановил ее муж. — Не причитай. Выпей лучше.

— Тебе бы только выпить! — стеганула его полотенцем Евгения Петровна.

— Вы посидите, — поднялась Юля. — А я спать пойду. Очень устала.

Юля уснула сразу, как только голова ее коснулась подушки, а утром у нее поднялась температура. Три дня она металась в бреду, помнила только усатого врача и мамин малиновый чай. То и дело впадала в забытье и наотрез отказывалась из него выходить.

— Пусть спит, не трогайте ее, — словно сквозь вату услышала она голос врача. — Сон — лучшее лекарство.

Проснулась Юля к вечеру третьего дня. Открыла глаза и сразу же почувствовала зверский голод. Села в постели, провела рукой по спутанным волосам и, поднявшись на ноги, выглянула в окно. У соседнего дома стояло несколько женщин, они что-то обсуждали, размахивая руками.

— Да уж, обсудить им теперь есть что, — усмехнулась Юля и вышла из комнаты. На кухне мама варила кашу.

— Доченька! — обрадовалась она, увидев Юлю, и тут же коснулась прохладной рукой ее лба. — Ну вот, температуры вроде нет. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Есть очень хочется.

— Сейчас будет готова каша, — пообещала мама.

— Хорошо. Я тогда пойду душ приму быстренько.

Через полчаса Юля уминала за обе щеки вкусную сладкую кашу. Мама сидела напротив нее, с умилением поглядывая на дочь.

— Ну что, какие новости? — взглянула на нее Юля. — Я так надолго выпала из жизни, непозволительная роскошь. Ой! — воскликнула она. — Я уже должна была позвонить в больницу, надо было договориться насчет похорон дяди Володи, да и у Алиски никого нет…

— Ох, дочка, дочка, — покачала головой мама. — Почему ты все время думаешь, что за все несешь ответственность? О себе не думаешь, все о других.

— Мам, думаю я о себе, думаю!

— Вот и думай. А Володю и Алису сегодня похоронили.

— Как? — Юля замерла, не донеся ложку до рта.

— Вот так. Ты же не знаешь ничего! Утром того дня, как Алиса умерла, дом Володин сгорел, представляешь? Говорят, поджог. Только Гена и Юра заявление писать не стали. Точнее, Гена не стал, а Юра его послушал, он же пьяный, как всегда. Генка Юру в город решил забрать, лечить собирается. А вот отца как хоронил, так ни одной слезинки не уронил. Вообще не по-людски как-то все было. Быстро так, словно торопился куда. И Алису он тоже хоронил. На ее могиле плакал. Вот оно как.

— Дом, говоришь, сгорел… — пробормотала Юля. — Поджог…

Она ни секунды не сомневалась, что поджог устроил сам Генка. Дурак, мог ведь просто продать дом. Потратил бы деньги на лечение брата, может, и Юра еще человеком станет? Было бы хорошо.

— Что ж, значит, все закончилось, — вздохнула Юля и отодвинула тарелку. — Мам, спасибо за завтрак. Мне в город надо.

— Что? — ахнула Евгения Петровна. — В город? Да ты только в себя пришла! Не пущу!

— Мам, ну что ты, в самом деле? — улыбнулась Юля. — Все со мной нормально. Мне правда нужно. Не переживай за меня.

Вскоре Юля уже сидела в машине, несмотря на ярые протесты матери и вызванного ей на подкрепление отца.

— Ну что ты с ней делать будешь! — в досаде махнул рукой папа и ушел в дом. Юля помахала оставшейся у калитки маме и вскоре уже ехала в город.

Нет, не все закончилось. Еще Лена. Нужно вылечить ее, добиться того, чтобы она стала нормальным человеком, такой, какой она была все эти годы. А была ли? Или только казалась?

А еще нужно забыть Сергея. Найти в себе силы и вычеркнуть его из своего сердца, из головы, из памяти…

Въехав в город, Юля, не заезжая домой, направилась к больнице, где лежала Лена.

— Добрый день. Я могу узнать о состоянии Елены Абакшиной? — наклонилась девушка к окошку регистратуры.

— Здравствуйте, — пожилая грузная медсестра окинула ее внимательным взглядом. — А вы ей кто?