О чем весь город говорит

В грузовиках лежали сотни трупов в мешках, готовые к отправке на родину Солнце палило нещадно, в наряде по изготовлению бирок одни солдаты были пьяны, другие валились с ног от усталости. Смены не было давно, и они допускали ошибки.

Как обычно, Люсиль Бимер приветствовала новичка:

– Добро пожаловать на «Тихие луга». Меня зовут Люсиль Бимер. Позвольте узнать ваше имя.

Парень вроде как смешался:

– Э-э… Джексон. Си Джей. Куда я, говорите, попал?

– На кладбище «Тихие луга».

– Это в Нью-Джерси?

– Нет, в Миссури.

– Вы шутите…

– Ничуть.

– Значит, я не туда прибыл. В другой штат. Я из Элмвуд-Хиллз, Нью-Джерси.

– Боже мой! Я даже не знаю, что сказать, дорогой. Если вас это утешит, для нас честь принять вас.

Другой новичок, Расти Хэгуд с участка № 431, смекнул, в чем дело, и вмешался:

– Привет, старина! Я сам только что из Вьетнама. Чего тут? Откуда тебя прислали?

– Из Пномпеня, – ответил Си Джей.

Завязался разговор, Расти представил Джексона всем ветеранам, включая Джина Нордстрёма.

Долгая беседа с множеством людей утомила новенького, и он решил вздремнуть. Засыпая, Джексон думал о своей странной ситуации. Нью-Джерси он любил не особо, по крайней мере, свой район. Из близких там осталась лишь наполовину родная старшая сестра, которой он никогда не нравился. Так что с этим, пожалуй, все в порядке. А народ здесь вроде бы хороший. Наверное, тут ничуть не хуже, чем в любом другом месте. И вообще ему всегда хотелось побывать на Среднем Западе. Одна армейская медсестра, родом из Айовы, была с ним очень мила. Прям очень-очень. Так какого черта?

Ида Дженкинс

1971

Не дожидаясь приветственных речей, пополнение «Тихих лугов» с ходу взяло быка за рога:

– Всем – здравствуйте! Я – Ида Дженкинс. Рановато я здесь оказалась, но это отдельная история. Однако, раз уж я тут, можете смело расспрашивать о наших последних проектах.

– О чем она толкует? – удивилась Берта Гаммз. – Какие еще проекты?

– Видать, что-нибудь касаемо «Клуба садоводов», она же его председатель, – ответила миссис Белл.

– А я этого и не знала.

– Радуйтесь, что вам не пришлось с ней столкнуться. В клубе она правила железной рукой, и если ей не нравился вид вашего палисада, она к вам заявлялась, чтобы собственноручно подстричь вашу изгородь.

– Не может быть!

– Может, – сказала миссис Белл. – Однажды я была в отлучке, так она выкопала четыре куста моих камелий и пересадила их туда, где, по ее мнению, они смотрелись лучше.

– И вправду – лучше?

– Да, но она даже не спросила позволения.

– Ах вон как.

– Миссис Белл, это вы там? – окликнула Ида.

– Да, я. Здравствуйте, Ида.

– Привет, дорогая… Просто хочу сообщить, что ваши камелии в полном порядке. Я переговорила с новой женой вашего мужа… подругой вашей… как же ее… Она неправильно поливала растения, и я ее подучила.

– Онзелла Дизен?

– Точно. Ваш муж Ллойд поживает хорошо, хотя, надо сказать, все чуть-чуть удивились, когда он снова женился так скоро после вашей кончины… Но вы же знаете этих мужчин. Хорошо, что Герберт умер раньше меня. Не хотела бы я оказаться на вашем месте, когда другая женщина моментально въезжает в твой дом. Вас это не удивляет, миссис Белл?

– Я не знала, что он снова женился, Ида.

– Даже так… Ну что ж, я была рада поболтать с вами, дорогая.

Герберт, годом раньше перебравшийся на «Тихие луга», попенял жене:

– Ида, ты бы думала, прежде чем говорить. Ну вот, ты расстроила миссис Белл.

– Не понимаю, чему тут огорчаться. Вот если б он женился на какой-нибудь незнакомой женщине, другое дело.

Верно, мистер Белл женился на той, кого все знали. Но когда через несколько лет он сам прибыл на «Тихие луга», миссис Белл встретила его весьма и весьма прохладно. Мистер Белл никак не рассчитывал вновь свидеться с супругой, которая к тому же знала о его втором браке. Вот те раз! А он еще прикупил участок для Онзеллы, рядом со своим. Вышла крупная неприятность. После смерти Онзеллы мистер Белл оказался навеки зажатым между двумя своими женами. Храни его господь.

Вечером Ида поделилась с мужем:

– Герберт, я рада, что мы снова вместе, но, знаешь, я немного беспокоюсь.

– О Норме?

– Нет, о своей колонке. Как без меня люди узнают последние новости?

Ида тревожилась напрасно. Теперь газету выпускала Кэти, дочь Кутера Конверта, и она сама вела колонку новостей, подписываясь «Балаболка Кэти».

Элнер перебирается в город

1972

Норме, единственному ребенку в семье, было тяжело лишиться обоих родителей. Сначала умер отец, а год спустя от редкого вида лейкемии скончалась мать, по которой она очень скучала, хотя при жизни та, случалось, доводила ее до белого каления.

А теперь она просто устала. Перед ней стояла кошмарная задача: продать старый родительский дом и расчистить все четыре кладовки. Зачем человеку девятнадцать столовых наборов и семьдесят шесть птичьих статуэток – было выше ее разумения.