О чём молчат ведьмы

Но Стася, улёгшись, долго не засыпала. Она гладила подушку, освещённую луной, на которой ещё недавно спал Стас, и улыбалась. Жизнь была бесконечно прекрасной!

…Проигрыватель судьбы опять приспособился к очередной пластинке в Медовой бухте и плавно заиграл новый мотив. В маленьком домике под маяком всё снова наладилось и вошло в иное русло. Стася подписала контракт с издательством, и ей скоро должны были перевести первые деньги. Для этого надо было ехать в город, но она всё медлила. С одной стороны, девушка очень скучала по Виге и даже по маме. Здесь, на расстоянии, образ матери смягчился, вспоминалось только хорошее. Мама всё же была к ней заботлива и добра, она любила дочь, как могла, всем сердцем – Стася это чувствовала. Пусть они и были не похожи.

Но, с другой стороны, при возвращении в город должен был состояться тот самый грандиозный разговор о её будущем. И Стася до сих пор не подобрала ни слов, ни выражений, она не могла понять, как донести до матери то, чего хочет душа. А ещё ей была невыносима мысль опять, хоть ненадолго, расстаться со Стасом…

Однажды, когда они сидели в любимом месте под обрывом, там, где кусты черёмухи сплелись с шиповником, и любимый целовал её, она вдруг оторвалась от него, приподнялась на локтях и долго смотрела на солнце, пока оно не коснулось моря, а потом сказала:

– Урсула говорила, что для настоящего счастья нужно очень мало… Мне кажется, я чувствую сейчас себя очень счастливой. И хочу только, чтобы ты любил меня так же, как люблю тебя я… Но теперь я всё время думаю…

– О чём?

Она пристально на него посмотрела:

– То, чего я хочу, – это много или мало?

Он промолчал. Потому что не знал, что ответить…

…Перед Днём летнего солнцестояния Лесные ведьмы дали Стасе передышку от занятий. Сами они должны были провести последние сутки в полном покое.

– Ничего нет волшебнее тишины, – сказала ей Лидия, когда они сидели со Стасей на веранде избушки и плели из ниток амулеты. – Если ты замолкаешь на сутки, то отчётливо слышишь голоса ангелов снаружи и внутри. А если можешь погрузиться в полную тишину, мгновенно ловишь все потоки этого мира. Для того мы и ходим в лесную пещеру, она здесь недалеко. Мы просто лежим там, пьём родниковую воду и плывём в потоке сознания. Когда-нибудь возьмём тебя туда, но не сейчас. Нынче ты вся пропитана Стасом. Ни сама не расслабишься, ни нам не дашь.

«А ведь она права, – думала Стася. – Я пропитана любовью. Но разве это плохо?»

– Любовь сделала меня сильнее, – произнесла девушка.

Лидия внимательно посмотрела на неё и ответила:

– Конечно. Любовь делает нас сильнее. Но она же и обезоруживает. В любви ты вывернута наизнанку, поэтому беззащитна.

– Ты так говоришь, потому что любовь всегда заканчивается плохо? – расстроилась Стася.

– Необязательно плохо. Но любовь всегда заканчивается, – объяснила Лидия.

– Всегда-всегда?

– Всегда-всегда…

– Но ведь любовь даёт нам крылья.

– А ты видела птиц, которые только летают? Таких нет. Они всё равно рано или поздно опускаются на землю, – Лидия, помолчав, добавила: – Или падают…

– Я не хочу об этом думать, – помотала головой Стася.

– Никто не хочет об этом думать. Главное, продлить чувство как можно дольше. Сначала всё в любви катится по инерции, а вот потом приходится прилагать усилия. Но должны стараться и он, и она. Если только один – ничего не получится. Любовь – она как танец. Двигаться нужно вдвоём, в одиночку любовь долго не унести.

– Но мы постараемся. Вдвоём! – воскликнула Стася.

Лидия, улыбнувшись, погладила её по щеке.

…Вечером ведьмы расцеловали Стасю и отправили домой, договорившись встретиться в праздник.

Обратная дорога была наполнена Стасиным воодушевлением. «Ура, – думала она, – завтра я весь день буду с Ним!» Она скакала, словно девчонка, поднимая босоножками на дороге облачка пыли, и радостно подпевала, едва касаясь разнотравья по обочинам, которое приятно щекотало ей ладошки. Её песня была проста и незатейлива: о солнце, о любви, о море. Слова сами складывались, мотив сам напевался, тут же подхватываемый ветром и уносимый в пустошь. Песенка застревала в ветках ближайшей опушки и, колыхаясь, постепенно гасла.

Позже Стася сидела на веранде, ела вкусный рыбный пирог, который обжигал ей рот, и поглядывала на солнечный пожар на море. Оно так неистово сверкало, словно было из горячей стали. А бабушкин пирог был ужасно вкусным, хоть и горячим, поэтому Стася не могла остановиться, застывая на секунду с открытым ртом, чтобы хоть чуть-чуть остудить очередной кусок.

Позвонил Стас, и пирог тут же был позабыт, как и всё остальное. Растворилось всё, только что ласкавшее девушку и доставлявшее удовольствие, – запах печёной рыбы, яркое море, тёплый ветер…