О чём молчат ведьмы

Стася быстро нашла его подарок. Бессонными ночами, когда мы скучаем по любимым объятиям, иногда может спасти положение простая шоколадка. С ароматом апельсинов.

Девушка крадучись пробралась вниз, налила себе чаю и, открыв тихонько окно, ела шоколад и смотрела на звёзды. После, успокоенная, легла в кровать и улыбалась в темноте, вспоминая Стаса.

«Его слова как прикосновения лепестков, – думала Стася, – нежные и трогательные. Бабушкины – словно гладкие, нагретые солнцем морские камешки с берега. А мамины? Мамины речи обычно шершавые, с зазубринками. Они частенько царапают душу и рвут внутри какие-то струны, словно школьная скамья колготки…»

Сон незаметно припорошил её, окутал. И она наконец уснула, обняв подушку…

Разбудил Стасю звук капель, бьющих в окно. Над городом дождь заштриховывал небо. Сегодня девушка планировала сходить в банк, завести карточку, чтобы ей наконец перевели деньги из издательства. Потом она хотела навестить бабушку и узнать, что же решили врачи. Но первым делом надо было выполнить все поручения матери. Их список Агния, как всегда, оставила на столе кухни.

Стася спустилась вниз и, откусывая яблоко, села на краешек стола, читая мамину записку.

«1. Покорми Рысю». Ага, Рыся – это мамина кошка. Старая и строптивая. Она никогда не откликалась на имя, хотя Стася знала, что кошка его хорошо понимает. Она, как мать, не любила ласк и касаний. И жила в их доме словно сама по себе.

Стася налила кошке воды, помыла её плошку и насыпала туда корма. Потом вычистила обувь, прибрала в кладовке и вытерла подоконники на первом этаже. В общем, сделала всё то, о чём просила мать.

После Стася привела себя в порядок, волосы завязала в высокий хвост, чтобы их сильно не намочило дождём, надела голубой плащик и вышла под морось, раскрыв над собой весёлый алый зонтик.

Ей нравилась и такая погода: когда по их улице неслись вниз бурные мутные ручьи, в которых крутились веточки, листики и всякий другой мусор. Каждый дождь здесь чаще всего пах морем. И если подставить язык под его капли, то можно почувствовать их солоноватый вкус.

В детстве Стася любила выбегать под такой летний дождь и прыгать на заднем дворе их дома в лужах, глядя, как весело фонтанами разлетаются по сторонам капли. Или ходить по небольшой канавке, которая только во время дождя заполнялась водой. И тогда она представляла себя маленьким пароходиком, который мчится кого-то довезти до пункта назначения, бодро рассекая тяжёлые вóды океана. Так, сама с собой, она могла играть часами, до тех пор, пока мать, увидев Стасины посиневшие губы и промокшую, испачканную одежду, ни загоняла её домой. И после тоже было весело. Агния раздевала её и сажала в большой таз, поливая тёплым душем, который казался сначала горячим от того, что тело застыло. Вода вокруг Стаси пенилась, иногда от белой блестящей пены отлетали большие шары. Они были влажными и радужными, и надо было скорее дотронуться до каждого шара пальцем, тогда они, один за другим, восхитительно разбрызгиваясь, лопались. Ванная комната быстро наполнялась горячим паром. Он оседал на зеркале, и после на нём можно было рисовать цветы и узоры, которые начинали плакать, постепенно стекая вниз. И мама в клубах пара была такой большой и тёплой. Её строгие черты лица размывались, и она выглядела добрее. А из пенных гор вокруг Стася делала замки или корону с красивым воротником, в которых выглядела как Снежная принцесса.

«В детстве людям не нужны бриллианты, – подумала Стася. – Их вполне заменяет взбитая пена для ванны».

Мимо Стаси проехала машина, обдав её ноги грязной водой из лужи. Стася еле успела отскочить. Да, город всё же её не очень любил. Он рвал ей колготки, пачкал одежду. Потому что город не прощает задумчивых и забывающих о нём самом. Здесь всегда надо быть собранной и настороже, город полон опасностей – не расслабишься и не помечтаешь. Стасе было тяжело в нём, а ему – сложно со Стасей. Он тоже не понимал эту странную барышню, которая не соблюдала его здравых правил.

До банка Стася старалась больше не отвлекаться, хотя ей это удавалось с трудом. В красивом здании девушке быстро оформили карту и подключили на телефон систему оповещений.

Прошёл час, и довольная Стася уже торопилась к Старой Ксении. Дождь закончился. Она, сняв плащ, перебросила его через сумочку и наслаждалась омытым чистым воздухом и трелью птиц из ближайшего сквера.

Глава 23

В аллее больницы среди прогуливающихся больных Стася увидела доктора Петера. Она улыбнулась и помахала ему рукой. Но он был хмур.

– Здравствуйте, у вас всё хорошо? – спросила девушка, подойдя к нему.

– У меня для вас нехорошие новости, – ответил он, взяв её за руку, – мне тяжело, что приходится говорить это вам. Состояние здоровья Ксении гораздо хуже, чем мы предполагали. Даже операцию делать не будут. Потому что поздно.

Стася побелела и тяжело опустилась на скамью.

– Сколько у нас времени? – подняла она на него почерневшие глаза.

– Кто знает? Месяц… С лекарствами, вероятно, два-три…

Он хотел ей ещё что-то сказать, но она встала и пошла мимо него к бабушке.