О чём молчит море. Солёные розы

В это время мировые новости уже вовсю трубили о распространении по странам коронавируса, но… офицеры и нахимовцы, как, впрочем, и большинство наших людей, смотрели на всё это с должной усмешкой и некоторым пофигизмом, ибо на тот момент в России не было ещё ни одного заражённого, и мало кто из простых обывателей верил, что до нас вообще дойдёт эта зараза.

Но судьба, как говорится, решила иначе…

Аккурат за неделю до заветных каникул, в стране появились первые заражённые. Всего за несколько дней зараза распространилась чуть ли не по всей необъятной. А уже совсем скоро вышел злосчастный приказ Министра Обороны, о том, что все учащиеся абсолютно всех военных учебных заведений полностью переходят на казарменное положение.

Короче говоря, если нормальных людей заперли по домам, то всех вояк заперли в застенках по месту их службы или учёбы. Всё-таки казарма — дом солдата! Примерно так решили, видимо, в Министерстве Обороны…

Подобная новость вызвала в среде нахимовцев небывалое негодование. Проклинали, материли и применяли всевозможные половые извращения на всех: от генералов до этих самых первых заражённых.

В общем, состояние у ребят было крайне подавленное, ибо нас попросту лишили возможности отдохнуть, заменив каникулы… учёбой!.. но без домашнего задания, что хоть как-то радовало…

Все надеялись, что проклятый карантин скоро снимут. Однако всё тщетно. Его лишь всё время продлевали ещё на две недели.

Вскоре гнев нахимовцев сменился на скуку и тоску, а подобные чувства в военной среде вызывают такое интересное явление, как гусарство. Конечно, у нас не было шампанского или иного какого спиртного, чтобы беспробудно пьянствовать, аки воины девятнадцатого века, однако, лени и фантазии у нас было не занимать! Именно поэтому после учёбы в расположении происходило разное: кто-то играл либо в приставку, либо на ноутбуках, кто-то подъедал свои запрещённые запасы, а кто-то активно переписывался со своей далёкой любимой…

Что же касается меня, то я пребывал в смешанном состоянии. С одной стороны, я был расстроен, что не удастся отдохнуть дома да поспать вдоволь. С другой стороны, если честно, то никаких планов на каникулы у меня не было. Мне попросту нечего было делать, так что, если объективно, я немногое потерял от того, что нам отменили «недельку свободы».

Я с головой (или почти) погрузился в подготовку к предстоящим экзаменам, которые надеялся сдать на довольно высокий балл. Но всё же меру этому делу знал, а потому мог на два часа зависнуть в ВК за музыкой или общением с кем-то. К слову, именно в период так называемой самоизоляции и возобновилось наше активное общение с Олесей. Да-да, мы стали разговаривать теперь каждый день, как это было и летом. По началу, конечно, на душе суетились смешанные чувства, ибо с одной стороны я чувствовал под ногами тонкий лёд (видимо, остатки от гололёда) и боялся, что общение может снова стать нечастым; с другой же стороны, я обрадовался — наконец-то у меня появился постоянный лёгкий собеседник, ещё и который всегда быстро отвечает! Поверьте, в эру социальных сетей подобный фактор становится чуть ли не ведущим!

В конце концов, чувство радости во мне одолело все сомнения, и я лишь наслаждался моментом. Пусть, конечно, мы могли общаться не очень-то и много, ибо армейский распорядок постоянно заставлял куда-то и зачем-то вставать из-за ноутбука, да и внимательные офицеры могли лишний раз спросить, мол, чего это я не учебными вопросами занят? Но, к счастью, я всегда успевал написать хотя бы одну скупую строчку, о том, что вынужден ненадолго уйти. А даже если и нет, то Олеся, благо, оказывалась понимающей девушкой и терпеливо дожидалась моего возвращения в Сеть.

Говорили мы о разном. Делились переживаниями обо всей этой, так называемой, эпидемии, я иногда помогал ей с домашними заданиями, так как училась она на два класса ниже меня, просто обменивались различными приколами из разных обиходов. В общем, очень лёгкая и непринуждённая беседа. Всё как летом.

В какой-то момент, во мне проснулось странное чувство. Оно было похоже на то, когда летом, после моего возвращения из океана, Олеся написала мне, что скучала… я не мог понять, что это. Мозг и сердце, чуть ли не хором твердили, что это именно то, о чём я думаю… на что я всегда надеюсь… и, всё-таки, какая-то часть меня отказывалась принимать этот факт, говоря, что это лишь просто общение. Да, мы приветствовали друг друга в переписке с сердечками. И прощались так же. Ну и что ж тут такого? Многие близкие друзья так делают, в конце концов! И вообще, нашёл по какому признаку судить — вы ж даже не виделись в живую!

И тем не менее, с каждым днём в нашем общении чувствовалась какая-то взаимная теплота, которая лишь нарастала…

Я — человек, склонный к глубокому самокопанию. Я могу подолгу пребывать в своих мыслях, разговаривая со своей душой. И в один день я решил провести один из таких «разговоров». На этот раз во мне всё было едино: и чувства, и эмоции, и сердце, и разум. Всё это тихим хором говорило лишь одно: «люблю!».

Наконец, загадочное чувство прояснилось!..