О чём шепчут колосья

— А сколько нужно лошадей, и бестарок? — поинтересовался Михаил Назаренко, когда я рассказал ему про свою затею. — Говоришь, двенадцать бестарок и двадцать четыре лошади? Что-то ты, Костя, много запросил. Хватит и пяти бестарок.

— Хватит, если хлеб убирать не спеша. А нам нужно на ходу бункер разгружать.

— На ходу? — повторил Назаренко. — Так, чтобы без остановок? Ну, брат, для такого дела живое тягло найдётся.

Однако не всякую лошадь могли заставить шагать «в ногу» с комбайном или приучить к шуму агрегата. Например, жеребец Ураган никак не поддавался. Шарахаясь то в одну, то в другую сторону, он в конце концов сломал себе ногу.

Несчастный случай с Ураганом разгневал старшего колхозного конюха. Он подал на меня жалобу в правление. По простоте душевной, конюх считал, что раз завод не сделал для выгрузки зерна специального приспособления, то незачем и лошадей терзать. Жалоба его заканчивалась предупреждением: если правлен не колхоза не остановит неуёмных комбайнёров, то они выкинут номер почище, додумаются до того, что поставят на машину жернова и будут не только зерно молотить, но и муку молоть.

На заседании правления долго смеялись над этим заявлением. А больше всех — Владимир Петрович.

— Придумают, честное слово, придумают! — шутил он. — И молоть хлеб будут, и белые пышки на комбайне выпекать начнут. Прямо от комбайна хлебные изделия станут поступать на обеденный стол. Придумают, если в союз с товарищем Догадкой войдут.

— А кто он такой, этот Догадка? Где работает? — послышались голоса.

— Во-первых, не он, а она, — продолжал Щербатых и по-своему пересказал письмо физиолога Ивана Петровича Павлова к шахтёрам.

Академик высоко ценил и умственный и физический труд. Но особенно радовался, когда рабочие вносили в дело хорошую догадку, как бы соединяя работу мысли с работой рук.

— Разгрузка зерна на ходу и есть такой союз комбайнёров с товарищем Догадкой, — закончил он.

— Я за товарища Догадку! — заключил Сапожников. Он предложил выделить в наше распоряжение грузовую автомашину. — Пусть шофёры к комбайну пристраиваются.

Но те ни в какую! Отказываются, шумят: «Где это видано, чтобы автомобиль по стерне, по бездорожью, за комбайном тащился! Напрасно Борин хочет шофёров сделать тихоходами. Не будем к комбайну пристраиваться!»

Сапожников заметил:

— А комбайнёры к кому пристраиваются? К хлебу— батюшке. Без него за стол не сядешь.

И колхозным шофёрам пришлось пристроиться к комбайну, посчитаться с хлебом-батюшкой.

Товарищ Догадка помогала нам не только разгружать зерно, не останавливая машину, но и сэкономить время ещё кое на чём. У нас часто «дымил» радиатор, что означало, что мотор «хочет пить». Из-за этого комбайн останавливался.

Не раз думал я над тем, как устранить этот простой, и наконец нашёл выход. Решил поставить на комбайн запасной бачок для воды. От бачка протянул к радиатору резиновый шланг. Захочет мотор пить, откроешь краник — вода пойдёт в радиатор.

— Предложение стоящее, — согласился директор МТС, — но боюсь, как бы нам с тобой за самоуправство от завода не попало.

Волков бояться — в лес не ходить. Мы на завод письмо пошлём, всё объясним. Ведь хорошую машину можно сделать ещё лучше.

Послали письмо и вскоре получили отказ. Инженер завода «Ростсельмаш» Алексеев доказывал, что переднее колесо не выдержит дополнительной нагрузки, установка бачка с водой приведёт к аварии.

— К аварии… — повторил Егор Копыт, не зная, кто из— нас прав: инженер или я. — Значит, пропадай моя телега, все четыре колеса?

— Не в колесе дело, — горячился Ушаков. — Алексеев, видно, комбайн по старому учебнику изучал.

Николай быстро перелистал лежавшую перед ним книгу. Нашёл нужную страницу и прочёл: при определении норм производительности комбайна следует учитывать лишь шестьдесят процентов полезного времени.

— А сорок в трубу? — возмутился Федя. — Мы уже научились разгружать бункер на ходу, доливать воду в радиатор на ходу. Комбайн можно использовать не на шестьдесят процентов, а на полную силу. Пускай сам Алексеев к нам приедет, пускай посмотрит!

АЛЕКСЕЕВ СЕРДИТСЯ, АЛЕКСЕЕВ УЛЫБАЕТСЯ

Было решено: когда начнётся косовица, пригласить Алексеева в Шкуринскую. Но на штурвальную площадку не пускать: пусть со стороны комбайн наблюдает.

— Ну, а если он захочет на мостик подняться? — спросил Афанасьев. — Как ты откажешь представителю завода?

— Отказать не откажем, а спросить спросим: «Сколько вы, товарищ Алексеев, на данное число весите?» Когда я его в Ростове встречал, на вид ом пудиков этак пять тянул — в два раза больше, чем наш бачок с водой.

Ребята засмеялись.

— А тогда ты, Костя, не унимался, торжествуя заранее победу, Николай, — скажешь: «Рад, мол, пустить на мостик, да не могу — переднее колесо не выдержит. Завод гарантии не даёт. Боюсь, из-за вас в аварийщики попадём…»

И в самом деле: выдержит ли поворотное колесо инженера-перестраховщика, который остерегается всего нового, что предлагают производственники?