О чувствах

Однажды я ему сказал: «Что бы он ни сказал, ты говоришь: «Да, правда, удивительно». Даже когда он несет полную несусветицу».

Он сказал: «Чего ты хочешь? Этот человек — наркоман». Для бритья он использовал опасную бритву. «Что ты хочешь, чтобы я сказал человеку, который держит у моего горла острый нож! Сказать ему «нет»… он меня убьет! Он это знает. Иногда он мне говорит: «Ты никогда не говоришь «нет». Ты всегда говоришь «замечательно». Я ему говорю: «Ты должен понимать — ты всегда находишься под действием опиума. Обсуждать что-то с тобой, тем более не соглашаться, невозможно. Ты держишь нож у моего горла и хочешь, чтобы я говорил тебе «нет»!»

Я спросил у своего дедушки: «Почему ты не найдешь другого парикмахера?» Ведь в селе столько парикмахеров! Работа, которую можно сделать за пять минут, занимает у него два часа. Он мог сбрить полбороды и сказать: «Сиди здесь, я скоро приду» и вернуться через час. Увлекшись разговором, он совершенно забывал о сидящем у него в кресле клиенте. Вернувшись на рабочее место и увидев дедушку, он восклицал: «Бог мой, ты все еще здесь сидишь!»

На что мой дедушка отвечал: «Что я могу сделать? Не могу же я пойти домой с наполовину сбритой бородой!» На вопрос моего дедушки, где он был, парикмахер отвечал: «У меня был такой интересный разговор. Я совершенно о тебе забыл. Хорошо, что моему собеседнику нужно было уходить; иначе ты бы просидел здесь целый день».

Иногда он забывал закрыть парикмахерскую на ночь. Забыв остановиться перед дверью, чтобы ее закрыть, он шел домой. Иногда в это время в парикмахерской на стуле его ждал клиент. Тогда кто-то должен был ему сказать: «Можешь идти домой; раньше следующего утра он здесь не появится. Он забыл закрыть парикмахерскую, он забыл о тебе. Он спит у себя дома».

Иногда брошенный им клиент злился. Как правило, это были клиенты, попадавшие в его парикмахерскую в первый раз. В таком случае он обычно говорил: «Успокойся. Можешь мне не платить. Я сбрил тебе половину бороды; ты можешь идти. Я не хочу спорить. Платить мне не нужно; я не прошу даже половину платы».

Но никто не может уйти с наполовину сбритой бородой. Или с головой, постриженной наполовину. Ты просишь его сбрить бороду, а он начинает брить голову. Когда ты это замечаешь, уже поздно. Тогда он тебя спрашивает: «Что ты хочешь, чтобы я сделал теперь?» Ведь четвертая часть работы уже сделана. Можно довести дело до конца или оставить так. Ты говоришь, что не хотел, чтобы я тебя остриг, это моя вина, и я должен понести наказание. Поэтому денег с тебя за мои услуги я не возьму».

Он был опасен! Но как говорил по этому поводу мой дедушка: «Да, он опасен. Но он очень мил. Я настолько себя с ним идентифицирую, что не могу представить, что, если он умрет раньше меня, я смогу пойти в другую парикмахерскую. Просто не могу этого себе представить… Этот человек был моим парикмахером всю мою жизнь. Скорее я перестану брить бороду».

Но к счастью, мой дедушка умер раньше парикмахера, сидящего на опиуме.

Мы отождествляем, идентифицируем себя со всем подряд. Идентифицируя себя с персонажами фильмов, люди причиняют себе страдание. Если они не получают то, с чем они себя отождествляют, они страдают.

Идентификация, или отождествление, — главная причина страдания. Идентификация всегда связана с умом.

Отойди в сторону, дай пройти уму.

Ты поймешь: никакой проблемы нет. Гуся в бутылке никогда не было. Тебе не нужно убивать гуся или разбивать бутылку.

Иногда я думаю — действительно ли я хочу избавиться от своих проблем? Вместо того чтобы с ними бороться — принять их. Кажется, часть моего существа идентифицирует себя с этой борьбой. Идея оставить проблемы такими, как они есть, пугает.

Это правда — люди цепляются за свои болезни. За все, что причиняет им страдание. Они говорят: «У нас есть обиды, мы хотим от этих обид избавиться». И они продолжают создавать обиды. Они боятся, что, освободившись от обид, перестанут быть самими собой.

Понаблюдай за людьми — они всегда цепляются за свои болезни. Они говорят о них как о чем-то важном. Люди говорят о своем плохом настроении и болезнях больше, чем о чем-либо еще. Послушай их, и ты поймешь: им нравится об этом говорить.

Каждый вечер ко мне приходят люди, и я должен слушать — много лет я наблюдал их лица и слушал! Им это нравится! Они мученики… болезнь, гнев, ненависть, там проблема, здесь проблема, жадность, амбиции. Это просто сумасшествие — они говорят, что хотят от всего этого избавиться, но ты смотришь на их лица и понимаешь: это приносит им удовольствие. Что будет им приносить удовольствие, когда эти проблемы исчезнут? Если их болезни исчезнут, если они выздоровеют, им будет не о чем говорить!