О да, профессор!

      Вывеску я не разобрала, да она и не горела.

– А они работают вообще? – удивилась я.

– Да, вон там, видишь, домики на холме светятся. Здесь всегда есть посетители. Идем, покажу тебе домик, пока нам начнут готовить мясо на углях на ужин.

      Матвей припарковался, вышел первым, взял ключи у сторожа, кивнул, взял несколько пледов и пошел ко мне. Один сразу накинул мне на плечи со словами: «Не мерзни».

– Когда ты говорил, что не дашь мне мерзнуть, я имела в виду не это.

      Матвей улыбнулся и повел меня по деревянному настилу, мимо закрытого на зиму бассейна, мимо деревянных террас, по петлявшей вверх по холму тропинке. Там на отшибе на вершине стоял один-единственный деревянный домик.

      А перед ним был обрыв, и в низине еще светило солнце, заливая окрестности бордово-оранжевым светом. Большой четкий диск солнца висел в небе так близко, что казалось, до него можно дотронуться руками.

      Я замерла там, очарованно глядя по сторонам, а Матвей обнял меня.

– Когда-то я приезжал сюда, чтобы работать, – сказал он. – Как будто тысячу лет назад это было. Это потом уже я приезжал сюда вовсе не за этим… А поначалу я снимал этот домик и писал, как заведенный, в тишине и вдали от всех. Это было только моим местом.

      По коже побежали мурашки от таких откровений, так что нужно было срочно разбавить чем-то этот драматический накал. Писатель, что с него возьмешь.

– А еще здесь хорошо прятать трупы. Смотри, сколько места!

– Боже, Марго! – расхохотался Мефистофель. – Так вот кого мне стоит благодарить за идею с академкой в жанре постапокалипсис. Тебя с твоим юмором!

– Всегда, пожалуйста. Все-таки дашь почитать?

– Нет. Выйдет на бумаге – прочтешь.

– А ты самоуверенный, Матвей.

      Он вдруг развернул меня лицом к себе, спиной к пейзажу и сказал:

– Как оказалось, нет, если дело касается тебя. Прости за ревность сегодня. Это было так…

– Круто, – выдохнула я раньше, и опять повергла его в шок.

– Круто? – переспросил он, потом улыбнулся, когда я кивнула, и прижал к себе. – С ума меня сводишь, Маргарит. Не понимаю, как тебе это удается. Пойдем я тебе домик покажу. Кажется, я плохо справляюсь с обещаниями согреть тебя.

      Домик я рассмотрела плохо. Было не до того, да и что смотреть на этот сруб? У меня было кое-что лучше. Едва дверь за мной закрылась, как я набросилась на Матвея, а он сделал шаг ко мне. Там была кровать, это я заметила точно, и это было главным.

      Он медленно раздел меня, осыпая тело поцелуями, и после разделся сам. Его поцелуи пьянили, как вино. Потом он сел, потянувшись к вещам, и достал презервативы.

– Влажная… Какая же ты влажная, – прошептал он, усадив меня сверху и лаская пальцами. – Точно все в порядке?

      Я кивнула и с тихим стоном опустилась на него полностью.

– Держись за меня, Марго, – прошептал он, подхватывая меня под бедра и насаживая сильнее.

      Из его уст вырвался гортанный хриплый стон. А потом он стал двигаться.

      О боже, да…

      А потом еще и шашлыки будут.

      Да это же прямо идеальное свидание!

Глава 16. Матвей

      Мы были словно в коконе, в абсолютной изоляции, идеально счастливые. Все это время я писал книгу, как сумасшедший. Давно не испытывал такого кайфа, когда каждую свободную минуту хочется писать, писать и писать. Нестерпимо накрывало вдохновением после секса с Марго. Словно третий глаз открывался. Наверно, я больной извращенец. Ну и плевать.

      Мне нравилось так жить и проводить с ней все свободное время. Не только в постели. Просто быть рядом, наблюдать, как она морщит нос и грызет ручку, делая пометки, собирая выдержки из монографий по теме курсовой.

      Я советовался с ней по части нюансов в поведении своей юной героини. В ответ Марго пыталась заставить меня надиктовывать ей текст курсовой работы, но я не повелся. Отделался пространными тезисами, которые она сама вполне могла расширить и оформить вперемешку с собственными мыслями и изученным материалом.

– Это чертовски несправедливо, – возмущалась она, когда я резко замолкал после очередной наводки. – Ты пишешь с меня свою академическую девицу, а я должна сама, все сама!

– С чего ты взяла, что я пишу с тебя? – парировал я, ухмыляясь. – Ты такая эгоцентричная, Марго. Мир вокруг тебя не вертится.

      Я врал, безбожно врал. Весь мой мир вертелся вокруг нее. И девицу писал с нее. Она это знала, чувствовала.

      Очень часто, после таких моих заявлений, Маргарита откладывала свою курсовую и садилась на меня верхом, заставляя тоже отвлечься от работы. Ерзанья ее попки по моему члену хватало, чтобы капитулировать и прерваться на сладкий секс.

      Она любила объезжать меня. После того первого визита на пикник Марго вошла во вкус, а я был не против. Оказывается, это так волнительно. Быть первым мужчиной у невинной девочки, учить ее получать удовольствие сотней разных способов, показывать возможности ее тела, открывать и для себя что-то новое. Чувственное, глубокое, очень эмоциональное. Я никогда не ощущал себя настолько погруженным в отношения. Во всех смыслах этого слова.