О да, профессор!

      Тогда я смогу убежать от него так далеко, чтобы спасти от себя самого.

Глава 18. Матвей

      Она убежала, черт подери. Просто удрала. Что услышала? Какие выводы сделала? Потеряв Марго из виду, я вернулся в кабинет ректора, чтобы продолжить доказывать, что мы не верблюды. Сил на это совсем не осталось. Предчувствие чего-то очень плохого высасывало из меня справедливый пыл. Расхотелось оправдываться и вникать в детали обвинений.

– Что вы от меня хотите? Уволить? Я напишу заявление прямо сейчас.

– Это было бы идеально, Матвей Александрович. Только что мне делать с Левицкой? – парировал ректор. – Отчислить за неподобающее поведение?

      Я взглянул на Семена Георгиевича. Он не шутил. Смутно припомнилось, что такая статья в уставе ВУЗа имелась.

– Маргарита, насколько я знаю, уже подала документы на перевод в другой институт.

– Без сессии? Как это?

– Она закрыла ее автоматом.

      Ректор дернул бровями.

– Действительно, способная девушка. Жаль, что нам не по пути. Я поспособствую ее переводу, завтра же переговорю с секретарем и все подпишу. В любом случае ей не стоит оставаться на факультете. Декан и завкафедрой зарубежной литературы тоже в курсе вашей темной истории.

– Прекрасно, – выдохнул я. – Просто потрясающе. Значит, распрощаться – идеальный вариант.

– Очевидно, да, для всех.

      На этом я закончил беседу и вышел из кабинета, не прощаясь. Наивная надежда найти Марго в машине улетучилась. Я сел в пустой салон и запрокинул голову, прикрыв глаза.

      Беспомощность и апатия накатили удушливой волной.

– Что ты натворил, Тойфель? – добавил радости Андрей, который бесцеремонно присоединился ко мне в машине. – Я же велел тебе писать, а ты… Ну ладно бы трахнул девку, а это все…

– Пошел вон, – выдохнул я устало, не открывая глаза.

– Матвей, да забей ты на нее!…

– Я сказал, выйди из машины.

– Ты не можешь…

– На хрен пошел! – заорал я на него и завел мотор.

– Пожалеешь, Тойфель. Я тебе устрою…

– Угу. Жду.

      Бруштейн сверкнул глазами, давая понять, что тираж мой вряд ли разойдется в полном объеме. А мне было все равно. Абсолютно. Я жалел только, что прогулял львиную долю гонорара и не было возможности откупиться от него и его паршивого издательства.

      Я звонил Марго всю дорогу до ее дома, а потом трясся, набирая домофон. Ее отец ответил, что Маргариты дома нет. Я брякнул дебильное «спасибо, простите» и вернулся в машину. Мобильный все так же молчал. Всю неделю, что ушла у меня на формальности с увольнением. Я снова и снова пытался караулить ее у дома и звонить в дверь. Мне открыла ее мама, сказав, что Маргарита готовится с подружкой у нее дома. На вопрос, кто я такой, ответа у меня не было. Передать я тоже ничего не решился.

      У меня оставалась одна единственная возможность увидеться с ней. Экзамен по английскому. Ей не поставили автоматом только его. Я бдил, сторожил половину дня, как цепной верный пес, видел всех ее одногруппников, но не Марго. Как, черт подери? Ну почему ее нет? Отчаяние перемешалось со злостью. Неужели оставит из-за меня хвост до осени и не будет никакого журфака?

      День клонился к вечеру, у корпуса РГФ практически не осталось студентов. Мне стало душно в салоне машины. Я вышел вдохнуть смога с духотой на улицу. Вдруг поможет.

      Присев под деревом на скамейку, глазел на двери университета, думал о Марго, даже не заметил, что уже не один.

– Не придет она, Матвей Саныч.

      Я вздрогнул от неожиданности, едва ли веря своим глазам. Со мной рядом сидел Марат.

– Ну что смотришь? Будешь говорить, что мимо шел? – ухмыльнулся он, приложившись к фляжке.

      Я тут же почувствовал резкий запах крепкого алкоголя и еще большую злость.

– Повежлевее можно, Азаров? – рявкнул я по привычке.

– А с какой стати? Ты мне не препод больше, Матвей.

      Да, действительно. Крыть было нечем.

– Эх, инглиш я тоже завалил. Но хоть по своей воле, а не благодаря тебе, Мефистофель.

– Ой, Азаров, ты хоть сам себе не ври, – не спустил я ему. – Твой курсовой проект не тянул и на тройку жалкую. И это не только мое решение.

– Да я переписал уже. Тройбан влепили. Степухи не видать.

      Не выдержав, я расхохотался.

– Марат, ты бы хоть не отчислился, ей-богу. Какая степуха с твоим разгильдяйством?

– Жестокий ты человек, Тойфель, – ухмыльнулся Азаров почему-то совсем не зло. – Хочешь?

      Он предложил мне глотнуть из фляжки. Я поморщился.

– На машине, – буркнул я. – Да и не люблю. И тебе не советую.

– Пф… ЗОЖник. Вот и Ритка с тобой правильная стала до тошноты. Испортил девчонку своим занудством.  Ну чо смотришь? Разве нет? Где она теперь? А могла со мной бухать и трахаться.

– Мечтатель, твою ма-ать! – воскликнул я, возмущаясь и радуясь одновременно. – Где Марго? Ты знаешь? Почему она не на экзамене сегодня?

– Так сдала заранее с РГФщиками. Занималась в общаге безвылазно. У нее там подружка какая-то.

– Твою ж… – я рассек кулаком воздух с досады. – А сейчас она где, тоже знаешь?

– Уехала на практику. Типа в газету, что ли? Точно не знаю, но в жопу мира.

– Мара-а-а-ат! – протянул я радостно. – Ты просто сейчас лучшие новости за неделю мне сообщил.

– Вот тебе еще одна в копилку: ты мудак, профессор.